Ресторан «Киев» или «Bercsény».

На днях повторно выставил фотографии с "Киева" на переднем плане, дальше видим "Золотой ключик", купол римо-католического собора, еще дальше — две башни резиденции (любимый мотив художников и фотографов).

И всплыли вдруг давние детские, перешедшие в юношеские -и не только — воспоминания. Как-то уже упоминал: отец мой, имея на обеспечении немалочисленное семейство, использовал любые возможности добыть дополнительные средства к не очень большой зарплате госслужащего. Работал инженером в середине 50-тых в некоей , расположенной на втором этаже народной рады, организации с весьма трудновыговариваемым названием " Конструкторско-техническое бюро при Закарпатском Облместтоппроме" . А по совместительству — помогал своему давнему другу, работавшему в ресторане завхозом, в составлении смет, отчетности — в общем , бумажной бюрократической, тогда весьма важной стороне любого, не только ресторанного дела. Кроме этого, ему заказывали строительные чертежи и сметы , и платили за услуги, не всегда деньгами, а кто чем мог.

В ресторане "Киев", например, продуктами, и — что нам, детям — особо пришлось по душе — сладостями. В основном, пирожными, да не хоть какими — трубочками, наполеоном, Карпатами и депутатскими пончиками. Мама на кухню получала масло, сахар, муку. Это нас не очень интересовало. То ли дело, кондитерские изделия опытнейшего, с давних досоветских времен кондитера-турка ( cukrász). Думаю, для отца он изготовлял эту продукцию отдельно, в знак уважения и давнего знакомства.

Помню, отец брал меня с собой " помочь " принести домой эти вкусняшки. Заходили мы с корзиной прямо на кухню, напоминавшую по суетливой беготне поваров, официантов с перекинутыми через плечо полотенцами, искусно жонглирующими подносами со снедью и выпивкой, какой-то невероятно шумный конвейер, с горячими клубами пара, невероятными запахами, жаром. Хоть времена были не очень сытые, здесь это не ощущалось — аншлаг был каждый раз, когда мы сюда с отцом приходили. Мама наша была мастерицей заделить, разделить, растянуть. Принесенную нами "продукцию" она умело распределяла порциями — никто в обиде не оставался, но и не объедался. Любимым ее девизом был: "több nap mint kolbász" (дней больше, чем колбасы).

Вспомнил еще , что чуть выше " Киева" а "Аптекоуправлении", отец тоже выполнял какие-то аналогичные заказы, но здесь уже расчет был не "закуской", а "выпивкой" — медицинским спиртом. Родители мои были непьющими, тем не менее, из части спирта мама делала ликеры и настойки, другая шла на изготовление духов или одеколонов. В нижнем ящике её комода стояли, издающие невероятный аромат, старые досоветские эссенции, в старинных же из темного стекла, бутылочках. Некоторые были со стеклянными пробками. Запах их так впился в этот старый комод (он до сих пор у моей младшей сестры), что даже теперь 6-7 десятков спустя, издает тот невообразимо "древний", невероятный аромат. Пахучее эхо моего детства. Надо сказать, у гостей мамины напитки пользовались большим успехом. Помню и специфический аромат, изготовленных ею духов.

С "Киевом", (и отцом) связаны и другие воспоминания. Ресторан как-то решили ремонтировать (вернее, обновить) не закрывая полностью. Отгородив часть зала, в другом в авральном порядке занимались побелкой, альфрейно-декоративной реставрацией. Отец мой уже работал маляром и руководил этими работами, ну а декоративную роспись выполнял сам. Я иногда заходил поглазеть, повидаться с отцом, потому что работы велись до позднего вечера, и когда отец возвращался, мы уже спали. Помню, как на высоченной лестнице или лесах (точно не припомню), отец наносил "золото" на рельефные детали фриза, а через трафарет с мельчайшими дырочками — контур рисунка или узора, протирая его тряпочным кулечком с золой. Отняв трафарет, на потолке или стене оставался точечный контур рисунка, после чего специальными мягкими кистями наносились гуашью цвета. Очень кропотливая, требующая твердой, уверенной руки, работа. Сложнее всего — роспись потолка. Надо постоянно задирать голову, да еще следить, чтобы краска не стекала по руке, или за шиворот. Чуть позже я и сам выполнял такие работы.

С середины 60-тых посещал это заведение (ресторан) в качестве клиента, чаще всего, за компанию — с друзьями, подругами. Признаться, место это я не очень любил, особенно уже на закате его экзистенции, 80-90-тые. А вот в летнюю, открытую часть ресторана наведывался с большей охотой. Последний раз здесь, кажется, в 2000.

Не могу взять в толк, почему это здание пустует, и даже, после не совсем адекватной реставрации, потихонечку разрушается. Что за этим кроется?

А ведь, когда-то на втором этаже, как и полагалось в старину, была и гостиница. Ведь когда-то всегда было в паре — ресторан и гостиница.

Увидим, что будет с другим таким заведением — "Коруной" (бывшая "Верховина").