Прогулка с Качуреками…

Когда-то в школе иногда давали задание: по картинке или фотографии написать "изложение" или, скорее, "сочинение". К счастью, мне такое давно не задают, и, думаю, я бы растерялся и два слова связать не мог…

И, вот, сегодня, рассматривая это давнее фото (после очередного "лайка"), поделюсь своими "наблюдениями" и попробую восстановить в памяти момент и, чуть шире -, контекст, время. Был, по всей вероятности, 1955-ый год — младшая сестра Юля родилась в 54-ом. Два друга — отец мой и Степан Качурек (Kacsurek István) — недавно вернулись с мест "не столь отдалённых". Мама с Manya néni на протяжении долгих лет ожидания были неразлучны (в беде и радости). Да и до того давно дружили семьями. Наша семья пополнилась "поздним" ребёнком. Вскоре и у Качуреков родится дочь. Пристроиться , адаптироваться к, кажущейся тогда на века, власти каждый старался по-своему. А было это, ой, как не легко! Тогда такие считались неблагонадёжными. Это, если хорошо присмотреться, видно и на фотографии. Один из прогуливающихся оборачивается — "что-то вольготно себя чувствуют эти "враги народа"!"

Почему-то, судя по многим признакам-нюансам и по интуиции, что ли, уверен — эти трое гебешники. Если и не так — я ведь пишу сочинение. Парадокс — Пишта-бачи, обычно, встретившись, здоровается за руку с засадившим его гебешником : "Здравствуйтечко!". А тот оправдывался потом: "Степан батькович! Такие были времена!" Тогда ещё не знали о "СТОКГОЛЬМСКОМ СИНДРОМЕ"!

И ещё о фоне. Скорее всего — "Октябрские", выходной день. По набережной гуляют "празднично" одетые люди. Если присмотреться, вдоль набережной, рядом с липами, наставлена наглядная агитация — портреты передовиков. Помню — были это рисунки на холсте (где-то 40*50). (Вот была работа для художников!)

Стоим под стенами банка. Ясно помню — было у нас какое-то приподнятое настроение. (Явно, не по поводу "октября"!) Пишта-бачи с неизменной сигареткой. По всей вероятности — "Верховина", из синей пачки с изображением гор. (Других тогда не водилось),Пишта-бачи, правда, их перекладывал в серебряный портсигар, за резиночку на двух створках. Русские обычно курили, зажав в зубах, папиросы. Как я тогда завидовал курящим! Иногда покупал "Памир" и тоже, сплющив кончик, лихо зижимал зубами, отплёвываясь при этом. Папиросу, конечно, не прикуривал, так — пускал символический дым.

Но вернусь к фотографии. Тот раз мы ещё пошли гулять в парк за "Народной Радой". Есть где-то и такие фото. А снимал нас, если хорошо помню, фотограф Illés, когда-то работавший с мамой. О заднем фоне, хоть и видать не очень много, можно рассказать тоже: о липах, дорожках с лавочками. Проходы с двух сторон — бетонные, выкрашенные белой краской пъдесталы для бетонных же вазонов , куда обычно садили петунии. Просматривается здание, где позже было кафе "Пингвин". В осенней дымке видно здание Первой школы.

И ещё, в завершение: приятно уставших и проголодавшихся дома нас ждал приготовленный бабушкой, воскресный обед!