МАХАНИЗАЦИЯ I

Вот так, от слова махать. Этим термином обычно мой отец обозначал разного рода потуги — чаще всего нелепые — рационализировать, механизировать, улучшить производственный процесс, где раньше использовался ручной труд.

Я слегка видоизменил его значение, использую теперь для описания явлений, феноменов моего детства, и то , в основном, в сфере детского, а точнее пацанского времяпрепровождения. Но и досуга забав ребят постарше.

А теперь по порядку, поэтапно, с начала моих наблюдений. Вначале было колесо. Вернее — обруч. Это была эпоха повального увлечения катания обруча. Пацаны доставали обыкновенный старый обруч от рассыпавшейся бочки, в качестве поводка — кусок — на одном конце искусно изогнутой проволоки (что-то вроде кочерги) — и вперед, вернее бегом за котящимся обручем. Поводок подталкивал и одновременно задавал ему направление: только успевай за ним. Каждый, уважающий себя пацан, должен был иметь в своем арсенале хотя бы один обруч и, желательно, набор поводков. Боже, как хотелось иметь эти штучки и мне! Но я , во первых, еще слишком мал, во вторых — отца рядом не было. Думаю, в этом деле некую, пусть консультативную, роль играли отцы, а то и деды. У меня ни того ни другого в тот момент не было.

На нашей улице приверженцы этого вида "спорта" устраивали даже соревнования: бегали наперегонки, но был и усложненный вариант — бег меж разложенных на улице консервных банок, или камня и кирпича. Как в слаломе.

В определенный момент эти увлечения пошли на спад, и на смену пришёл самокат. По венгерски "tolóka". Но больше всего меня зацепила экзотичная "колобишка". Тем более, что в одно время был у меня друг с такой фамилией. Самокаты были, в основном, самодельные. Большой редкостью считался самокат заводского изготовления. Они были наперечет, да и то старые, довоенной эпохи. Гораздо позже, как всегда с запозданием, наконец, их стали выпускать и советы. Устройство этой "машины" было гениально просто: две доски, к которым в качестве колеса крепились подшипники. На горизонтальной ты стоял, одной ногой отталкиваясь, а вертикальная, скрепленная с горизонтальной своего рода шарниром, подпирала её спереди и давала направление, т.е. Была рулём. Шум голые подшипники создавали невероятный, особенно на брусчатке. Обычно передний подшипник был немного больше заднего. Гонки и соревнования по мастерству вождения устраивались и на них. Самоката тоже у меня не было. Кто бы для меня его изготовил? Хотя, думаю, бабушка, будь на то её воля, смогла бы. Была она мастер на все руки. Думаю, самокат был прародителем скейтборда.

Повальное увлечение самокатом сменилось иной двухколесной машиной — велосипедом. Опять таки, велосипед, хоть и не редкость, был не у всех. Теперь автомашин в разы больше. К тому же, были они мастодонты из прошлой эпохи, по большей части мужские. Женские были редкостью. Пацаны катались "под рамой", до седла не доставали. Детских велосипедов, за исключением совсем маленьких, трехколёсных, не было. К середине 50-тых, однако, наладили специально юношескую версию "веломашины" — "Орленка". Да и то, сказать, довольно дорогие, для большинства не по карману. На нашей улице он был лишь у сына первого секретаря обкома — Вани Ваша. Остальные пацаны ждали отцов с работы, чтобы сразу перехватить семейный транспорт для своих забав ( если была на то воля родителя).

Как раз в этот период вернулся отец, и, видя мое страстное желание иметь велосипед, пообещал купить. Да ещё лучший, чем у Ваньки! Белый, с никелированными крыльями. Даже помню момент и место, где он мне это говорил: у четвертой школы, когда в один из летних вечеров мы с ним возвращались из города. Белого я не дождался — купил отец, и то, когда мы уже ушли с Дайбозской, зелёный дамский "Львов", с колёсами чуть меньше мужских, к тому же с шинами не обычного черного, а ярко-коричневого цвета. Да ещё с цветной сеточкой по обе стороны заднего колеса. Купил как бы мне, но каждый день сам ездил на нем на работу. Тогда он работал на "леспромхозе", на теперешней Ольбрахта. Да еще надо сказать, до этого времени я и ездить на велосипеде не умел. Отец, правда, ежедневно проводил со мной "занятия" — безуспешные. И вот, как-то в очередной раз, всем почти семейством, встречая его у этой самой конторы, я толкаю велосипед, отец, шагая рядом с мамой — сестру Юлику в коляске. Время от времени я правой ногой на педали и отталкиваясь левой, пробую использовать велосипед, как самокат. Удержать равновесие не всегда удается, да и спуск на этой улице крутой. И вот, спустившись до Корзо, у меня это все лучше получается. Опять таки, помню точно момент и место, где вдруг почувствовал — смогу удержаться в седле. И дальше, от первой школы до дома — я уже еду самостоятельно, даже разворачиваюсь, делаю круги. Вот так — сходу. В дальнейшем будет так всегда, за что ни возьмусь. Очень длительная подготовка, раскачка, затем вдруг — будто всю жизнь этим занимался. На велосипеде, после этого я вытворял чудеса, ездил задом , "без рук", подпрыгивал, и, стоя на месте удерживал равновесие.

И начались наши вело-приключения. У Йошки Загора был "Орленок", у Ваньки Якловского материн женский, весь никелированный, хотя местами и облезлый. Любимое занятие — разогнать велосипед вокруг клумбы у банка, да так, чтоб колеса свистели. Пока не появлялся милиционер, или — хуже — злобный дворник Беняк, и, остановив кого-то из нас, выкручивал ниппель и кидал его в речку.