Ференц Явори — последний клезмер Мукачева

В Мукачево этого всемирно известного композитора и музыканта, Заслуженного артиста Венгрии, почетного кавалера Королевской палаты Венгерской Республики, знают под совершенно другой фамилией — Якубович. Однако для друзей Ференца изменение его фамилии сути не меняет, ведь для них он остается талантом, который посвятил себя возрождению древней еврейской традиции — клезмерской музыки.

На прошлой неделе при поддержке Генерального консульства Венгрии в Ужгороде коллектив Ференца Явори «Budapest klezmer band» во второй раз за 20 лет существования выступил в зале Закарпатской областной филармонии. То, что выступление проходило в помещении бывшей синагоги, лишь добавило колорита, поскольку в Ужгород ансамбль привез свои лучшие произведения, основу которых составляли забытые и потерянные мелодии еврейской инструментальной музыки. Перед концертом «Замок» пообщался с Ференцом Явори.

«Фамилию изменил, потому венгры не могли произнести «Якубович»

— Господин Ференц, расскажите о своем детстве, проведенном в Мукачево.

— Родился я в 1946 году в большой еврейской семье, которая более всего ценила свои корни и традиции. К сожалению, соблюдать все традиции мы не могли, поскольку власть в 49-м закрыла городскую синагогу и превратила ее в универмаг «Детский мир». Но праздники мы продолжали отмечать по всем правилам, обычно собираясь всей нашей большой семьей.

У меня было немало теток, дядек, двоюродных братьев и сестер, и это было иногда очень удобно, потому что когда хотел мороженого, шел к своему дяде, который продавал шляпы на площади Воссоединения, и просил у него 10 копеек. Или когда позднее надо было купить розу для девушки, шел к другому дяде, а потом мой отец с ними рассчитывался.

— Кто-то из вашей семьи остался в Мукачево?

— Нет, все уехали. Кто в Штаты, кто в Израиль, есть родные даже в Австралии. Однако это не мешает нам еще быть очень близкими, общаемся по Интернету, собираемся вместе на праздники. Скажем, не так давно ездили на 80-летие моей тети в Израиль, и нас там собралось более 70 гостей!

Встречаемся, кстати, и в специальные дни, которые проходят в Израиле. Не знаю, слышали ли вы, что тамошняя закарпатская община придерживается одной традиции — каждую весну, в День независимости страны, собираться на такой себе пикник в лесу. И это уже на протяжении 25 лет. Я был там несколько раз, каждый раз людей приезжает все больше и больше. Там можно встретить многих знакомых, родных.

Всем заведует «тамада» — уроженец Мукачево Саша Юсович. У него есть целый альбом, где записаны все выходцы из Закарпатья. Ты ему говоришь: «Хочу найти такого-то», он просматривает списки и говорит: «Ищите в той части поляны». Подходишь, а там флаг, к примеру, Берегова, а рядом все, кто когда-то жил в этом прекрасном закарпатском городке. Так я нашел своих одноклассников, многих друзей, с которыми рос в Мукачево или учился в Ужгороде.

— В каком возрасте вы поняли, что хотите стать музыкантом?

— В довольно раннем. У нас дома был старинный рояль, на котором играла мама. Она заметила, что я тоже интересуюсь музыкой, люблю слушать и пробую наигрывать мелодии. Однажды она взяла меня за руку и повела в музыкальную школу. Там были замечательные учителя, я всех их помню. Они смогли раскрыть мой талант и посоветовали не останавливаться на достигнутом. Поэтому после окончания школы я поступил в Ужгородское музыкальное училище, после чего окончил музыкально-педагогический факультет Дрогобычского педагогического университета. А через несколько лет сестра вышла замуж в Будапешт, и мы с родителями решили поехать вместе с ней. Сейчас я о своем решении не жалею, поскольку того, что там достиг, вряд ли добился бы здесь.

— Именно тогда вы решили сменить фамилию на Явори?

— Да. Когда мы в 1976-м переехали, я столкнулся с тем, что венграм трудно произносить «Якубович». Тогда и созрело решение изменить фамилию. Мне на тот момент уже исполнилось 30 лет, поэтому шаг этот был хорошо обдуманным.

— Теперь вы часто бываете в Мукачево?

— Должен сказать, что после переезда не был в родном городе очень долгое время. Объездил со своим музыкальным коллективом весь мир, а в Мукачево добрался лишь в 2011-м, когда нас пригласили на фестиваль венгерской культуры. Честно говоря, я думал, что меня здесь уже все забыли. Поэтому был очень удивлен, когда в Мукачево нас очень тепло встретили, в том числе мои друзья, знакомые, которые приехали и из Берегова, и из Виноградова, и из Ужгорода. Выступать на сцене Дома культуры, где я часто играл ребенком, было тоже очень волнительно. В общем, в городе над Латорицей я провел 3 дня, поэтому имел возможность побывать в доме, где жила наша семья, пообщаться с соседями, прогуляться по парку (ранее Комсомольском), где когда-то ходил на первое свидание …

— Изменилось ли Закарпатье с того времени, как вы в последний раз его видели?

— Да, изменилось и очень. Мукачево стало таким хорошим, я с удовольствием им прогулялся. Ужгород для меня тоже важный город, потому что здесь я провел молодые годы, учился. Поэтому концерт в филармонии должен быть особенным, тем более, что это помещение бывшей синагоги, где царит особый дух, который очень подходит для выполнения клезмерской музыки.

«О клезмерской музыке услышал от … цыган»

— Расскажите поподробнее о явлении клезмерской музыки.

— Клезмер — это музыкант, который играет не литургическую, а народную еврейскую, так называемую клезмерскую, музыку. Чаще всего ее можно было услышать на свадьбах и других праздниках, но случилось так, что после Первой мировой войны в странах Восточной Европы она почти исчезла.

Самое интересное, что даже когда я был маленьким, на наших праздниках в Мукачево клезмерскую музыку играл не еврейский, а цыганский ансамбль. Именно от скрипача из этого ансамбля — Дюлы Галамоши — я и записал более ста таких композиций, которые этому музыканту показал его отец — участник еврейского музыкального коллектива.

Дюла часто играл в ресторане «Звезда», а я, 13-летний, проходя мимо, каждый раз заслушивался тем звучанием. Как-то посетил сад этого заведения, где играл ансамбль, и спросил у Дюлы, что это за музыка. Он ответил: «Это еврейская народная. А ты разве не знаешь? Это мой отец еще до войны играл с клезмер, поэтому и меня научил».

Когда я подрос и начал интересоваться еврейской культурой, пришел к Дюле с большим магнитофоном с микрофоном. Он мне наигрывал мелодии, а я их записывал. Именно эти записи стояли у меня, дожидаясь своего дня. Когда я приехал в Будапешт, то понял, что в этой стране совсем ничего не знают о клезмерской музыке и решил попробовать ее развивать.

— Почему в Венгрии ничего не знали о клезмерской музыке?

— А потому что евреи, которые на пересечении XIX-XX веков переселялись в Венгрию, почему-то не пытались сохранить свои традиции, а хотели быстрее влиться в венгерское население. Они слушали оперетту, венгерскую народную музыку, цыганскую, а клезмерскую постепенно забывали.

Найти ее образцы мне было непросто, но помог случай. В 1989 году я поехал в Ленинград к своему товарищу. Рассказал ему о том, что хотел бы возродить традиции клезмерской музыки, собрать ансамбль. В ответ он подарил мне сборник известного музыковеда Моисея Береговского, который собирал образцы еврейской инструментальной музыки в России, Украине, Молдове. Интересно, что в каждой из этих стран клезмерская музыка вбирала в себя колорит и элементы народной русской, украинской или молдавской, поэтому изучать ее было очень интересно.

В 1990-м для того, чтобы воспроизвести эти забытые евреями мелодии, я собрал свой ансамбль. Чувствовал, что это в некотором роде моя жизненная миссия. Сначала мы репетировали в подвальчике, где не было даже отопления. Первые 3-4 года пытались найти свое звучание, иногда выступали. Как-то на одном из таких концертов нас услышал режиссер известного венгерского театра «Мадач». Он рассказал, что планирует ставить известный мюзикл «Скрипач на крыше», и ему как раз нужен не большой оркестр, а такой небольшой ансамбль, как мы. Впоследствии дал мне фортепианную партию и сказал сделать совсем другую оркестровку, в которой были бы использованы элементы клезмерской музыки.

В результате спектакль имел очень большой успех во всем мире. Мы играли его 8 лет, а это более 300 спектаклей. После этого я уже получал заказы от многих театров, писал музыку для других постановок. Одно из крупнейших признаний получил спектакль «Пурим или выбор судьбы» Дьорского национального балета, с которым «Будапешт клезмер бенд» гастролировали по США и успешно показали 26 спектаклей на Бродвее. Большим успехом пользовался и мюзикл «Танец невесты».

— Итак, вы уже давно вывели клезмерскую музыку из разряда чисто свадебной?

— Однозначно. Мы используем ее элементы, играя даже джаз и блюз. Благо, она это сделать позволяет, ведь очень многогранна. В ней есть все: и веселье, и грусть, и надежда, и юмор. Со мной в коллективе работают профессионалы высокого уровня, поэтому нас признали во многих странах. И это приятно, потому что мы видим, что наша музыка берет за живое, не оставляет равнодушными никого.

— Как ваша семья реагирует на то, что так много гастролируете?

— Жена уже привыкла, а сын, которому 25 лет, и сам живет не дома — изучает международное коммерческое право в Барселоне. А путешествуем мы, действительно, довольно много. Недавно вернулись из Осло, после чего был концерт в Париже. Сразу после Ужгорода отправляемся во Львов, а вскоре — выступать в Турции.