Четвертый

Я у мамы — четвертый. Вообще-то, третьим мог бы быть, но не случилось. Да, кстати, мама дочку очень ждала, но я все же вперед вылез. Дочка до сих пор в утробе сидит. Но речь не об этом. В общем, встретился я давеча со старыми приятелями. Ну, со старыми, это, конечно, перебор, да и с моими, тоже, скажем так, не совсем правда. В основном, это друзья третьего брата, а я как-то больше прикипел к Старшему Брату своего старшего брата. Он мне доверие внушал и в детстве, и в юности, и сейчас ой как внушает. И не только доверие. Так вот, старые добрые приятели. Не помню, что в голове моей случилось, только решил я с ними дружить. Причем очень сильно. Причем полгода назад. И так я это дело – будущую дружбу –  с ними полюбил, что забыл Старшего Брата. А он-то обо мне не забыл. И сначала мне на сладости надавил, да так, что я вкус к жизни вообще потерял. А потом по трубам прошелся, а они ж то горят, шо ой-ёй-ёй. Короче, взял меня в оборот.  И, прокрутив, как раз поставил меня лицом к старым друзьям братьев. И говорит: «Ты им только поклонись, а я уж сзади найду, что сделать». Я понимаю, что поклониться надо, но чувствую — Старший Брат уже нашел, куда трубу вставить. Спросите, чем чувствую? Отвечу — Межипопьем.  Я, вообще-то, там живу. Поэтому остро понимаю, что, когда и где. А тут вдруг — раз! Профукал! Все было чики-пики, а тут чувствую, (помните, чем), моя рука начинает лупить (причем ранним утром, по-фашистски, в четыре утра) по моей же печени. А она, кто не знает, наиболее способна к регенерации. Она периодически молодеет и, соответственно, требует от всего организма обновления. И тут ее, молодую, здоровую — кулаком. И со всей дури. Мол, не дури, не все молодеть хотят. Некоторым, а можно сказать, даже многим, и так хорошо.  А печень взяла да и возмутилась, не буду, говорит, отраву больше фильтровать, и всё тут. Сердце сразу это почувствовало, пульсировать стало не по-детски, конечности все задергались, давай, мол, решай вопрос с печенью! Я, конечно, действия руки осудил, да только организм не поверил. Был бы я в Голове, поверил бы. А так, я ж в Межипопье…