А что там, в Мариуполе?

Перед самым Новым годом позвонил из Мариуполя одноклассник. Решил поздравить заранее, поскольку в полночь вряд ли сможет дозвониться. Начали друг другу, как обычно, желать всякого хорошего, и тут я услышала голос его жены, крикнувшей с  яростью: «Новый год уже наступил!».. Одноклассник сразу сник, начал заикаться, разговор разладился, и мы распрощались. Стало понятно, что по московскому времени, действительно, 2016 уже почти час как наступил, вот путиноидка и решила показать бандеровке (мне то есть), что дело фюрера в головах некоторых мариупольцев живет и побеждает.

О городе моего детства еще недавно много говорили и писали, особенно после того, как от бомбежки «апалченцев» погибли люди и пострадали дома. Город тогда разделился во мнении о виновниках трагедии, так как в интернете после информации отечественных мас-медиа появились свидетельства «очевидцев» о том, что бомбила украинская армия. Так было тогда и, к сожалению, так остается сейчас. Мой брат, который собирался воевать с «кацапами», если они войдут в город, говорит, что брожение умов даже усилилось. Причина – необдуманная политика власти. Киев ничего не сделал для того, чтобы поддержать патриотические порывы мариупольцев, а экономическая ситуация дает немалый козырь для сепаратистских настроений. Брат был членом избирательной комиссии во время местных выборов и наблюдал, как и с каким настроением голосовали жители города. В промышленном городе есть несколько крупных заводов, которые в данное время практически стоят. Вот люди и «повелись» на обещания представителей «оппоблока» (читай: партии регионов) о возрождении предприятий. Люди хотят работать и получать зарплаты, как привыкли это делать десятками лет. Пока же ситуация более чем печальна. Жена брата вот уже второй год работает на одном из больших мариупольских заводов, каждый день едет в свой цех, и уже второй год не получает ни копейки зарплаты. Не бросает только потому, чтобы не потерять работу, и надеется, что когда-нибудь все-таки заплатят. Остальные, рассказывает невестка, не увольняясь, приспосабливаются кто как может: ходят мыть полы у богатеньких, ухаживают за больными, вяжут, шьют и продают на рынках свои изделия и так далее.

Масла в огонь подливает российская пропаганда, которая свободно чувствует себя в городе. «Геббельс-ТВ» просто забивает незрелые мозги, возмущается брат. Никто и не пробовал прикрыть российские каналы, так что на каждую украинскую версию того, что происходит в нашей стране, есть совершенно извращенная «рашистская». Тут уже впору удивиться, что половина мариупольцев все-таки проукраински настроена – при таком положении дел это просто героизм.

Возвращаясь к семье моего одноклассника, где муж – умеренный украинец, а жена – русская и яростная путинистка, то такие разногласия наблюдаются во многих мариупольских домах.    

Мои родственники говорят о том, что патриотизм, который наблюдался еще совсем недавно, под тяжестью экономических трудностей и благодаря неумелой и неуклюжей украинской пропаганде, постепенно улетучивается. Удивительно, почему этого не понимают те, кто по роду  своей деятельности просто обязаны понимать.