Из дневника памяти…

В моей юности было модно вести девичьи дневники и записывать туда не столь исторически важные вехи сколь эмоционально личные переживания. Но рядовые девичьи записи меня особо не интересовали,  а весомые события и так упорядоченно улеглись в голове. Сегодня день особых воспоминаний.

     Мне только 13 лет и мы с мамой вдвоем. Вокруг волшебная весна  и  много незнакомых слов. Среди них все чаще – «Чернобыль», «авария» и «меня туда посылают». Мама первый раз уехала в Чернобыль в июле 86-го.

Эти две недели разлуки казались вечностью.

Запись первая: Я в детском санатории. Сонный час. Тихо заходит воспитатель и будит: «Галя, тебя к телефону». Мчусь со скоростью звука в кабинет директора. Знаю, это мама. В трубку только взахлеб рыдаю. А мама тараторит, что у нее все хорошо и она уже очень скоро приедет. Мама работает на телефонной станции и у нее там очень ответственная миссия – это я знаю хорошо.

Запись вторая:  Мама привозит кучу подарков и еще несколько непонятных вещей. Среди них ватамарлевые повязки и респиратор. Новые игрушки для девчушки! На огороде зачем-то сжигаем мамины вещи! Повязки остаются в моем распоряжении, в них я кутаю любимых пупсов.

Запись третья: За столом мама рассказывает какие-то сказки о вишнях размером в сливу и траву по пояс, о пунктах санитарной обработки, 30-ти километровой зоне и удивительных автобусах с блестящими плитами вместо стекол. (Тогда она думает, что свинцовые плиты для того, чтобы люди не видели куда их везут, а одна вишня с начинкой в полтора рентгена не вызывает ужаса).

Запись четвертая: В школу меня собирают бабушка и тетя. Мама снова уехала. В Чернобыле открыли переговорный пункт и без моей мамы он почему-то не работает! Каждый вечер снова жду звонка!

Запись пятая: Счастливый сентябрь!  Впервые ем печень трески и ежедневно по банке сгущенки. Рассматриваю новые летние фотографии. Мама в красивом цветастом платье около березы. В углу надпись – Иванков, август 1986г. (это 60км. от Чернобыля). Не знаю почему, но меня распирает гордость. Мама не боится радиации.

Запись шестая: У меня новая школьная подруга Надя и она с Чернобыльской зоны.  Много рассказывает об эвакуации детей, очень скучает по родным.

Запись седьмая: Конец февраля 88-го. Надя вернулась домой. Я еду к ней в гости. Мама ничего не знает  до сих пор. Добираюсь автобусом до Новоград-Волынского, далее на перекладных. Стою на большом перекрестке, жду автобус. Помня о радиации, дышу через раз!

Запись восьмая: Надя живет в Емильчино Житомирской области. Это всего сотня километров от Народичей. Бабушка запрещает нам гулять в лесу. (Через несколько месяцев Надину семью переселят в Донецкую область).

Запись девятая: Мама выгребает документы из шуфлядки. Ей дают вторую категорию.

P.S.

В конце апреля ежегодно я бережно достаю свои детские воспоминания о Чернобыле и пополняю их мамиными. О поломанных дозиметрах в июле и новомодных накопительных в августе. О бутылке красного вина на двоих после вахты в зону и уставших парнях в белых халатах и респираторах на переговорном пункте. О пожарных, которые с брандспойта ежедневно мыли этот переговорный. О том, чего в то время не понимала ни я, ни моя мама и что уже никогда не сотрется с моей памяти….