“Фотография”.

Как-то я уже писал о том, что мама моя вначале 50-тых работала в "Книготорге". Пока подруга – Мария Качурек – не переманила её в "Фотографию", в те годы весьма популярную отрасль "бытового обслуживания". Фотоателье в городе было множество, причём в центре – сплошь и рядом.

Badó, Barát, Illés, Kacsurek Ilonka (сестра Иштвана Качурека) и т.д.

Я часто бывал у мамы на работе. Фотоателье располагалось – так во всяком случае мне казалось – в романтичнейшем месте, в глубине двора здания, выходившего парадным фасадом на улицу напротив "пассажа" и кинотеатра "Москва". Пройдя через дуфарт (подворотня), я шёл в конец двора, к своего рода флигелю – небольшому зданию с окнами во двор , и, через небольшой предбанник, попадал прямо к маме. Она сидела за большим столом, на столе под стеклом на всю его поверхность, густо выставлены разные фотографии – своего рода образцы или реклама. Клиент мог выбрать для себя размер и "сюжет" фотографии.

Фотографы составляли особую касту – ревностно следили за работой друг друга, конкурировали, но если надо – проявляли солидарность. Мама была кассиром, т.е.желающие фотографироваться, попадали сперва к ней: она принимала заказ, выписывала квитанции и направляла в соседнее помещение, собственно фотосалон с задниками, изображавшими какие-то греко-римские то ли развалины, то ли пейзажи с колоннами, здесь же были кресла, стулья, какие-то стойки, ложные мраморные колонны, облезлый диванчик с "золотыми" завитушками, ну и, конечно, передвижная на колёсиках камера. А так же разного рода подсветка:
лампы, отражатели и прочее, с чем мастер-фотограф, прежде чем сделать снимок, проделывал всякие удивительные манипуляции. Настройка требовалась весьма тщательная: фотограф отходил от объекта на несколько шагов, прижмуривал глаза, подходил, поправлял костюм или галстук, поднимал подбородок или опускал голову, а то обеими руками разворачивал лицо "натуры", направлял руки.

После этого заходил за аппарат, и, накинув на голову чёрную "попону", да ещё левой рукой указав куда должен или должны смотреть фотографируемые, нажимал на спусковую кнопку на тросике. Иногда, для надёжности, повторял процедуру ещё раз.

У каждого мастера была своя манера, свой стиль, своя школа. Её тщательно оттачивали. Мастер делал для этого пробные снимки. Для таких целей, в основном, использовался подручный персонал.

Так случилось, что чаще всего эту роль исполняла моя мама,одна, а то и с подругой – Марией Качурек. Таким образом, и я могу представить серию этих снимков. Надеюсь, мама не стала бы меня за это попрекать.

Приходил я к маме со школы, и сразу же садился в уголке большого её стола, под лампу – делать уроки. Справлялся я с этим делом шустро, после чего с интересом наблюдал за своеобразной жизнью этого незаурядного заведения.
Больше всего любил смотреть за работой ретушеров. Главной здесь была Lujza-néni , работая над негативом, оан не переставала курить и "гуториц". Говорила на смеси венгерского и словацкого (по-товтски). Рядом сидел, обычно, супруг,бесподобный шутник и рассказчик анекдотов – Bányay Pali bácsi. Заходили сюда разные любопытные личности, в том числе фотографы: поговорить, обсудить новости, посплетничать. Иногда с гостинцами,пирожными, морожеными.

Самым многочисленным "отрядом" клиентов были военные. Заваливали целыми ротами. Обычно после бани, раскрасневшиеся с полотенцами. Снимались группами и по одиночке. Бывало, придя после них, я сразу определял по запаху: тут были солдаты. В воздухе стоял запах дешевого мыла и сапожной мастики (гуталина).