Двор дедовской дома напоминает строительную площадку, а гостиная — мастерскую. Священник Юрий Попович из Большого Бычкова, в Раховском районе Закарпатья, молится … еще и руками, рассказывает Оpinion.
Отец Юрий говорит, что он первый священнослужитель в известной сегодня семейной истории: и дед, и отец были крестьянами, а в церковь ходили только как прихожане. Однако, говорит: если есть фамилия Попович, то наверное, кто-то из предков таки служил Богу. Он сам творит молитвы не только в храме. Строит уже пятую церковь, отдавая безусловное предпочтение гуцульскому стилю, а еще — шьет и вышивает традиционную верхнюю одежду горцев — "сердаки и лайбики". Кроме того, как человек, с детства умеющий держать в руках резничий ножь, воспитал последователя: сын Иван вырезает из карпатского дерева художественные гуцульские кресты, которымс дивяться епископы, и уже украшающие храмы. Сам отец Юрий мечтает усовершенствовать мастерство дальше, а еще — открыть в родном селе швейный цех, где установить кросна для ткачества. Ведь гуцульское декоративно-прикладное искусство — это красота и радость, его способ общения с Богом … А строительство храмов, наверное, — миссия.
«Церковь — для того, чтобы говорить с Богом, — говорит священник, — и очень важно, чтобы это общение было искренним. Чувствую ли я особую радость в момент, когда только что построенную церковь освящают или здесь проходит первая служба? Наверно, да. Но мое счастье — сама эта работа, от момента, когда начинаем строить фундамент. Нравится мне сюда приходить, смотреть…». Отец Юрий показывает нам главный храм своей жизни без гордыни, но не без удовольствия. До всего здесь коснулась рука: от речного камня, который использован для забора (плота, как здесь говорят), и до последней доски стен …
Церковь в поселке Малый Бычков рядом со старым кладбищем — образец гуцульского стиля. «Отсюда же и начинается Гуцульщина» — говорит мастер. Именно такие пятисрубные храмы, очень подхлдящие местному ландшафту, строили умелые деды сегодняшних гуцулов. Как лучшие примеры сакрального зодчества, эта церковь извне выглядит очень аккуратной и компактной, а внутри — просторной, как будто пространство шутит со зрением. На службе может присутствовать до трехсот человек! «Мне не надо здесь микрофона. И, знаете, не по душе мне, когда священник обращается к людям так, через технику, да и я не народный артист, чтобы бегать с микрофоном … А здесь я говорю спокойно, и меня люди слышат », — говорит отец Юрий.
Акустика здесь такая, что каждое слово священника, ведущего службу, воспринимают в самом отдаленном углу храма, а молитвы верующих, очевидно, идут отсюда просто в небо. Ведь построена церковь не только с верой, но и с любовью, в частности к своей земле и традициям. Самой совершенной церковью современной работы в Закарпатье называет этот храм Михаил Сирохман — исследователь и защитник деревянных церквей. Отец Юрий мечтает завершить обустройство двора и построить здесь колокольню, так же в гуцульском стиле. А пока сохраняет под крышей старые кресты с кладбища: мол, православные священники Московского патриархата хотели сжечь, а взамен установить кресты своего образца, и ему, греко-католическому священнику, это — не по нраву. Впрочем, он предпочитает не говорить о тихом конфликте между конфессиями в поселке и о том, почему именно греко-католики вынуждены строить церкви с нуля (у представителей его конфессии немало храмов просто забрали). Зато с радостью говорит, как это делает — создает молитвы в бетоне, камне и дереве …
Эта церковь на возвышении — его четвертая, здесь он служит сейчас. Еще один храм уже построен в Бычкове, и пятый — уже каменный — в процессе, рядом с его домом. Две же построил в Верхнем Водяном — горном селе неподалеку. И каждое строительство имеет свою историю. От процедуры выделения земли, закладки фундамента и возложения последнего фрагмента кровли. Одну из церквей построили в рекордные сроки: залили фундамент, а затем изготовили каркас и, доставив его на место, за 8 дней превратили деревянную конструкцию в небольшую, но совершенную деревянную церквушку. Успели к большому церковному празднику, и когда на освящение приехал знаменитый закарпатский епископ Милан Шашик, то не мог поверить своим глазам — ведь еще недавно только давал благословение на строительство новой церкви на Раховщине.
Отец Юрий может долго рассказывать, какое именно дерево лучше для строительства храма, как оно должно быть обработано и какой должна быть кровля — конечно, с шинґлив (шинґль, или гонт — традиционная деревянная черепица, привычная для старинных церквей Карпат)! И что крестообразная перекладина под крышей храма — не только символ, но и технологический элемент. Похоже, навыки работы с древесиной — у гуцулов в крови. Впрочем, отец Юрий умеет работать и с бетоном, делать каменную кладку, разбирается в конструкциях перекрытия и крыши и тому подобном. Так же собственным глазом определяет нужные размеры и пропорции, более того — вносит коррективы в архитектурные проекты, чтобы максимально приблизить вид будущего храма к традиционному и своим представлениям о молитве, построенной руками.
Пример новой жизни традиций, даже определенной архаики горного края — и чрезвычайно разнообразные гуцульские кресты, выполненные по музейным образцам. Это уже работа не отца Юрия, а его младшего сына Ивана, и видно, что отец гордится произведениями младшего Поповича. Ивану было в кого пойти: отец Юрий — еще и известный мастер киотов — специальных деревянных ящиков для святых даров.
Гуцульщина как вдохновение: здесь тоже речь идет о родном крае и его особенности: делает киоты в форме местных церквей, в частности выполнил копию храма, в котором последнюю службу перед выездом за границу прослужил президент Карпатской Украины Августин Волошин — это было именно в Большом Бычкове. Более того: отец и сын покрывают крышу мини-церкви так же, как и настоящие храмы, — гонтом, только в микроварианте.
Если работа с деревом — это традиция горцев, а строительство церквей — дело жизни, то изготовление гуцульской одежды у священника — хобби, занятие для отдыха. Юрий Попович умеет шить и вышивать с детства, хотя этому будущего церковника никто специально не учил. Рассказывает: в доме всегда пряли, ткали, шили и вышивали. И малым, когда был один дома, брался за шерсть, подходил к кроснам и швейной машинке. В творчестве отца Юрия вышитые ризы, иконы (эта работа, конечно, продолжается в пост и с молитвой) и несколько плащаниц, которые украшают построенные им же церкви. А сейчас уже имеет целую коллекцию "сердак": издавна гуцулы любят эту удобную, теплую и обильно орнаментированную одежду.
Началось, естественно, с одной: захотел иметь себе такую вещь, вот и взялся руками — по образцу из традиционного, дедовского. «Первый свой сердак я скопировал, а дальше — это уже мое собственное творчество! Правда, недолго я его проносил: пошел на юбилей к другому священнику, так друзья сняли с меня тот сердак и ему подарили. Пусть носит на радость! », — смеется отец Юрий и показывает следующие работы.
Сам носит два сердака: бордовый берет для коляды, а черный одевает и без случая. Сейчас мастер предпочитает кашемир, но все-таки планирует взяться и за кожу (обычно лайбик — гуцульские жилетки, украшенные аппликацией и даже металлом — изготавливались из овечьей кожи и украшались лисьим мехом). Сейчас он создает «облегченные» варианты из ткани, а не валяного сукна, и добавляет собственные краски и техники, вышивает шнурами, добавляет кисти. Отделочные швы воспроизводит по фото, как и собственно модели (кроить тоже научился сам, по образцам из жизни и альбомов).
Познает символику вышивки; показывает причудливые цветы, идущие из «сердца» и традиционно украшающие обе полочки лайбика: «Это — символ рода человеческого, продолжающегося расцвет … А этот узор со спиралями — знак Солнца, он также на многих гуцульских костюмах присутствует». Вместе с тем добавляет собственные элементы. Сегодня это — эдельвейс, легендарный цветок горцев. Если парень принес эдельвейс девушке, это значит признание в вечной любви. Так же шелковый цветок (так называют редкое растение в Закарпатье) — символ выносливости, мужества и силы жизни, ведь растет хрупкий эдельвейс высоко в горах на отвесных скалах, прячась от людей, и получить его непросто. Сейчас отец Юрий вышивает эдельвейс на сердаке, который заказали в Ясиня — знаменитой столице Гуцульской Республики.
Собственно, традиционными цветами для гуцульских сердаков остаются черный и красный цвета. Белый — это редкий, разве свадебный. А носят сердаки гуцулы круглогодично, тремя разными способами, в зависимости от погоды, это обусловлено горным климатом: одевают в два рукава в одно и — нараспашку, завязав шнурками с кистями под плечом. В общем Гуцульщине присущи яркие краски в отделке вещей. Привычным является сочетание оранжевого и зеленого цветов: «На Косивщине не используют синий цвет, а у нас он есть. Мне заказывают и сердаки с элементами цветов национального флага — в вышивке и ґитичках (так здесь называют кисти — прим. авт.) ».
«Многие хотят, чтобы был красный цвет, в разных оттенках, чтобы было ярко, такая вот парадная одежда. А вот эти орнаменты я составляю сам, что-то увидел на старых сердаках, но переделываю, комбинирую со шнурами и вот такой густой вышивкой, попытался ее воспроизвести, получается вот так », — отец Юрий берет и показывает еще не готовый вещи. «Двух одинаковых сердаков никогда не будет, чтобы знали! А такую вышивку я увидел в кино о Карпатах! Также смотрю и в интернете … » Священник отмечает увеличение интереса к народной одежде и использованию этноэлементов в одежде и очень это одобряет: люди тянутся к своему, родному, а это лучше для души.
Более яркие и более строгие, с обильным отделкой и украшенные лишь несколькими швами … Сегодня сердаки отца Юрия — любимая одежда для колядников, на праздники и на подарки. Смеется: то заказывали для презента одну вещь, а вернулись и спросили, сможет ли сшить сотню… «Что же, понемногу шью …», — говорит искусный священник. А завершает «показ коллекции» шапкой- «роговицей»: исторический гуцульский головной убор воспроизводил так же по памяти и по фото и долго искал крой, который бы позволил повторить аутентичный вид. Впрочем, сфотографировать не дает, говорит: та, что дома, неудачна — проба, а лучшие уже подарены, и одеваются гуцулами в праздники …
Мастер таки делится заветной мечтой: хотелось бы организовать в поселке производство, цех по пошиву и отделке гуцульской одежды. И, конечно, поставить там ткацкий станок. Ранее ткацкие станки были едва ли не в каждом сельском доме, а теперь и не вспомнит, имеет ли кто настоящие, рабочие. Но священник, хоть и любит традиции, тянется и к новым технологиям. Так, в храме оборудовал электрические коврики, ими и отапливается церковь. А о кроснах мечтает … финские — мол, они более функциональны и стоят точно не больше наших музейных, зато позволяют соткать до 16 видов полотна … Хочет и обустроить личную мастерскую, ведь сейчас шитье-вышивание сконцентрировано в домашней гостиной и добавляет там рабочего беспорядка. Но вот какое дело: через дорогу от дома — кирпичные стены нового, уже каменного храма. Завершить строительство и обустройство этой (уже пятой своей!) церкви отец Юрий планирует за два года и, вероятно, мастерская таки подождет. Ведь именно церкви — это его главная молитва. Хотя отцу Юрию удается общаться с Богом различными способами: как с крестом и молитвенником, так и со строительным инструментом, а также с иглой в руках, и каждый раз это искренне.
Залишити відгук
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.