История «поклонения» огню…

Корреспонденты УКРИНФОРМ имели возможность наблюдать уникальный тысячелетний обычай, сохранившийся в горном селе на Закарпатье

… Большая удача встретить в наше время сохраненній обычай. Поэтому когда узнали, что в далеком горном селе Вышка на Закарпатье бытует интересный обряд, связанный с огнем, поехали посмотреть. На праздник Петра и Павла в этом селе (этот обычай, к слову, практикуют еще только в двух соседних селах, так же затерянніми между гор, — Люта и Тихий) жгут большие костры на лесных выступах, в урочищах, долинах. Называют эти ватры «субиткамы». Огней — по количеству улиц или углов в деревне. В Вышке мы их встретили четыре.

РУБИТЕСЬ, БУЧКИ, БОЛЬШИЕ И МАЛЫЕ!

Готовят субитку заранее, а зажигают поздно вечером 12 июля, часов в двадцать два вечера. Занимается этим мальчишеская община каждой отдельной улицы.

Мы идем посмотреть, как заканчивают собирать свою субитку на одном из углов Вышки. Здесь жгут субитки в четырех урочищах, которые лучше просматриваются из села — Магерки, Загорды, Плишка, Скала.

 За проводника берем из местной мальчишеской ватаги — Юру Качмара. По дороге к Скале, где жгут субитку, он рассказывает о специфике обычая. (Стоит отметить, что парень горд вниманием к их традиции со стороны, рассказывает с гордостью, отмечает малейшие подробности).

Итак, узнаем, что субитка — это название большого костра, который готовят ребята, и зажигают на Петра-Павла по горам. Собственно, это не просто костер, это целая конструкция, которая готовится к торжественному поджогу. Используют на субитку бук и березу. Из высокого бучка делают шест высотой минимум 5 метров, закапывают в землю на 1, 2 м. Здесь — скала, поэтому такие ямы вырубать трудно, вот почему субитки возводят всегда на одних и тех же местах. Каждая улица имеет два таких в постоянном использовании, меняет их через год. Установленные буковые шесты парни связывают вверху толстым проводом (им помогают взрослые), разводят 2-3 метровыми перекладинами и на них впоследствии накладывают березовые ветви, предварительно высушенные. Получается конусообразная или трапециевидная конструкция. Ее этажи еще обкладывают высокими сухими березами.

Интересуюсь, не имеют ли проблем с лесниками — позволяют ли рубить деревья на субитку.

— Наоборот, взрослые еще и помогают, — рассказывает коллега Юрия Федя Костик, который тоже строил субитку на Скале — еще на этапе подготовки ходим по селу, с каждого двора дают какие-то деньги — ведь покупаем бензин, им обливаем субитку, чтобы быстрее и ярче вспыхнула, дают от 20 до 100 грн. Туристические базы, работающих в Вышке, дают и по 1000 грн. На эти деньги покупаем материал, платим за довоз, еще и остается немного на угощение ребятам у субиткы.

 Субитка на Скале, к которой привел нас Юрий Качмар, имела в этом году 6 метров в высоту. На нее ушло четыре бучка и не менее 150 берез. А бывают и 10-метровые, и выше. Это уже, как ребята постараются.

— Раньше субитки готовили больше недели, это же надо было нарубить деревьев, стаскать их в одно место, обтесать, дать, чтобы высохли — ведь сырая не горит, — рассказывает Юрий, для которого эта субитка уж чуть не десятая по счету, а начинают мальчишки жечь субитки, к слову, лет с десяти. — Сейчас проблем меньше: есть бензопила, трактор, которым это можно свезти на одно место, поэтому готовим буквально за 2-3 дня. На этот раз так решили, что не будем работать в праздник, потому субитку соорудили еще вчера (обычно строим на самые Петра-Павла). А ночью ребята оставались в долине, строили.

ГОТОВУЮ СУБИТКУ НАДО СТОРОЖИТЬ — БЫВАЕТ СОСЕДИ ПОДОЖГУТ

Спрашиваю, для чего — неужели кто-то может субитку повредить? Здесь же с таким трепетом к этому сохраненному обычаю относятся. Оказывается, еще как! Ведь между мальчуковыми отрядами в селе происходит целое соревнование — конечно, на лучшую субитку. Победители получат хорошую славу в селе — а это, кто знаком с сельской дипломатией, дорогого стоит. Поэтому еще до зажигания оппоненты могут вам ее развалить или даже раньше поджечь. Поэтому каждая мальчишеская община свою субитку хранит, как зеницу ока.

Соревнования между ребятами не прекращается даже после того, как уже собственно приходит время субитку поджигать. Происходит это, как только стемнеет. Здесь уже идет борьба на выдержку, и победитель — тот, кто позже зажжет свою субитку. Смысл соревнования, пожалуй, в том, что она дольше будет гореть — то есть, у моего противника уже догорает, а моя еще пылает над горами. За этим наблюдаем уже вечером.

ДЕЛО НАСТОЯЩИХ … ПАСТУХОВ

К моменту, когда приходит время идти на субитки, успеваем пообщаться с местными об обычае. Кого из мужчин не спросишь — с радостью говорят об этом, у стариков еще и слеза проскочит, как начнут вспоминать о временах молодости. Люди рады, что к их обычаям такое внимание. Рады взрослые и тому, что ребята не ленятся, обычай берегут. Хотя и отмечают, что все меньше народу этим интересуется — ведь ребят в селе меньше. Ранее субитковые отряды насчитывали до 15-20 человек, сейчас — 5-6. Примечательно, что угрозу исчезновения обычая видят не в халатности и равнодушии молодежи, а со стороны Евросоюза.

— Как придет Европа — субитки могут запретить, потому что там вообще запрещено в лесу разводить огонь, — переживает Юрий Качмар.

Чтобы успокоить парня, использую два аргумента. Первое: мы еще не Европа, и при всем оптимизме вряд ли быстро ею станем, а второе: в Европе умеют чтить и хранить обычаи, тем более в туристических регионах.

Интересно, что местные верят, что субитки — это не просто древний обычай, который здесь помнят потомственным. Здесь верят, что этот огонь защищает село, людей, скот и даже урожай. Очищает и освящает — все и всех.

А истоки традиции субиток нам объясняет Марина Жганич, методист Великоберезнянского районного дома культуры. Мол, с давних времен жители Великоберезнянщины, в частности сел Вышка, Люта и Тихий, занимались выпасом коров. Пастухи не только ухаживали за скотом, но и очищали пастбища от старых деревьев и кустарников, которые из года в год разрастались и захватывали часть земель, уменьшая площадь пастбищ. Поэтому первыми строителями субиток были именно пастухи, подростки и юноши, которые вместе пасли каждый свой скот. Однако сейчас не каждое домохозяйство держит скот, поэтому и стадо поредело, и пастухов меньше. Уже почти двадцать лет в этих селах установили очереди и потребность выпасать скот вместе исчезла. Однако обычай жечь субитки остался.

ЕЩЕ ОТ СУБИТКИ НИ РАЗУ ЛЕС НЕ ГОРЕЛ!

Между тем вечереет. По дороге в горы поднимаются группы взрослых с детьми, «модные» базы вывозят своих туристов на внедорожниках и квадроциклах: им тоже хочется посмотреть на забаву, аутентичное «фаер-шоу» в горах. Многие люди остаются смотреть на субитки внизу, ведь в селе видно все 4 локации, где жгут субитки.

Мы идем наверх, на Скалу. Здесь ребята заканчивают последнюю подготовку, иные угощаются у костра, разведенного неподалеку субиткы. Между едой есть и пиво, водка. Но пьяных не вижу. Наоборот, все местные сдержанны, даже разговаривают тихо. Чувствуется, одним словом, они здесь не есть-пить собрались, а священнодействовать.

Один из мальчишек, Федя Костик, выбирается на 6-метровую субитку. Спускает шпур, внизу к нему привязывают канистру с соляркой. Федя обливает ею конструкцию из древесины, и спускается. Но, несмотря на нетерпение, костер еще жгут. Между тем мы видим, что загорелось на берегу напротив.

— Это в Лютой ребята «приманку» зажгли, — объясняет Юрий Качмар. — Это делается для того, чтобы заставить нас зажечь свою субитку первыми. А нас не проведешь, мы умеем различить, где субитка, или приманка.

В ответ Лютянской, вышковские парни на Скале тоже зажигают приманку. Это тоже внушительная стоит, расположена метрах в 5-6 от субитки. Пламя поднимается на 4 метра. Пока догорает приманка, ребята зажигают еще и шину. Когда она хорошо загорелась, ее запускают вниз, в направлении села.

— Там же подлесок, вы не боитесь, что пожар спровоцируете?

— Нисколько, — уверенно, с каким не объяснимым знанием отвечает мой визави. — Еще ни разу от субитки лес не горел!

… И ФАКЕЛЬНОЕ ШЕСТВИЕ В ЗАВЕРШЕНИЕ

Через несколько минут после того, как сгорела приманка и покатилось вниз горящее колесо, ребята таки зажигают субитку. И все как один громко кричат: «Ура-а-а-а-а!» Огненный столб поднимается в небеса, его священные искры рассыпаются золотом вокруг, воздух становится раскаленным … Мгновение все стоят очарованные — и ни слова. Что тут скажешь, в отношении огня и мы — как неандертальцы, способны ему поклоняться, и наши души наполняются каким-то блаженным трепетом. Стояли бы мы на этом месте века назад, вероятно, что в момент возгорания кто-либо из мужчин затянул бы какую-то обрядовую субиткову песню, исполняемую только в этот день и в этом месте. Но мы в этом смысле уступаем предкам, поэтому можем только молча диву даваться. Или улюлюкать, свистеть, хлопать в ладоши и кричать «ура». Правда, среди массы нашелся и оригинал, один из "подогретых" не огнем туристов не выдерживает и затягивает: «Горела, со-осна, палала…» Мысленно благодарю, что это хоть не сакраментальная фраза из «двенадцати месяцев»: «гори , гори ясно ».

Между тем, с десяток подростков берут приготовленные заранее факелы (это 2-3-метровые палки, на конце которых осмоленные лохмотья), поджигают их и с криками «Ура, ура» быстро трогаются с ними вниз, в село. Они идут друг за другом, через сотню-полторы метров останавливаются в урочище, минут пять ходят здесь кругом, ходят быстро и энергично, так же выкрикивая «Ура! Ура! ». Ловлю себя на мысли, что это похоже на рудимент какого-то обрядового танца-хоровода с огнем (к слову, Юра Качмар говорил, что они со своей ватагой несколько лет назад тоже обязательно здесь останавливались и ходили «восьмеркой», то есть за мнимым знаком бесконечности «?»).

В это время в Вышке отовсюду можно слышать эти же крики «Ура! Ура! »- Так же из других четырех урочищ в селе спускаются подростки с факелами, они несут их вниз, в село, и конечная цель — затушить эти« факелы », как их здесь называют, в капусте.

Смысл обряда «тушения факелов в капусте» мне так никто и не объяснил. Местные по поводу этого озвучивают сакраментальную фразу украинцев «на урожай». Еще услышала такое: в защиту от тли. Примечательно, что некоторые из мальчишек просто бросает свои горящие "факелы" в поток.

Между тем в долине еще догорают субитки. У них остаются старшие парни и мужчины, угощаются, поют народные песни. Интересно, что идя вниз, каждый возвращается и крестит догорающую субитку. Примечательно, что в Вышке на субитки ходит и местный священник с сыновьями.

В целом, праздник завершается около двух ночи.

ОТКУДА КОРНИ? ..

Спускаясь вниз, думаю над смыслом этого несомненно древнего, каким-то чудом сохранившегося здесь на задворках Закарпатья, обычая. Несомненно, что вышковские субитки — это одна и та же система купальских игрищ с огнями. Ведь все знают название этих огней «Соботки». В толковом словаре Брокгауза и Эфрона есть статья о Соботке. «Так называют купальские огни белорусы, галицкие поляки и словаки в Венгрии. Устроив костер из дерева или соломы на горе или какой-нибудь возвышенности, ребята, взявшись за руки, прыгают вокруг этих огней и поют. Древнейшее упоминание о соботках встречаем у поляков Мартина z Urzedowa (в 1596 г.) И Яна Кохановского (1639). Обычай зажигать купальские огни и скакать вокруг и через них известны и другим славянам, но название «Соботки» ни у кого, кроме белорусов, галицких поляков и словаков теперь не встречается, хотя оно употреблялось, вероятно, на большем пространстве: в Прусской Силезии гора с названием Sobotka (нем. Zobten) ».

Села Вышка, Люта и Тихий расположены аккурат на стыке трех стран — Словакии, Польши и Украины. Поэтому название понятно. А вот сам обычай — да еще и тушение в капусту «факелов» нет. Ведь вокруг этих субиток ни хороводы не водят (может быть отголоском хороводов является факельное хождение по кругу или восьмеркой?), Никто из них не перескакивает. И готовят, жгут субитки, и находятся на горе мальчуковые ватаги — девушки разве со взрослыми находятся здесь как зрители, а не участники действа. И собственно само время проведения — почему именно на Петра-Павла, когда купальские огни (и языческие на солнцестояние 20 июня, и смешанные-христианские Ивано-Купальские 7 июля) уже отгорели?

Интересна в этом смысле теория исследовательницы закарпатских традиций, гида Елены Кудри.

— Я часто привожу сюда туристов, на них эти места на Великоберезнянщине производят огромное впечатление. Кроме всего прочего, здесь очень архаичные христианские обычаи, необычные иконы в церквях, мелодики гимнов на службах … В трудах настоятеля Мукачевского монастыря Василия Пронина, который изучал историю христианства на этих землях, я нашла интересную информацию. Он писал, что вероятно, христианство пришло в Закарпатье намного раньше до святых Кирилла и Мефодия.

Ссылаясь на различные исторические источники, Пронин в частности, а кроме него и другие исследователи распространения христианства у славян, писал, что сюда, в Закарпатье, на окраину Римской империи когда-то высылали первых христиан, в частности, солерудных. Особенно много их появилось здесь во времена Нерона, после пожара в Риме, в котором обвинили христиан. Поэтому вероятно, что первыми были здесь христиане, которые помнят пожар Рима и апостолов — в частности, Петра и Павла. Примечательным в этом отношении этот обычай на Петра-Павла — тушить факелы в капусте. Заметьте: не в огурцах, не в кукурузе или в картофеле, а именно в грядке с головками капусты. Вспомним на минутку, какое странное совпадение — в отношении головок капусты и апостолов Петра и Павла. Ведь Павла как гражданина Римской империи за христианство казнили, отрубив голову (перекличка с головкой капусты), а Петра распяли вниз головой (факел тушат в капусте именно «вниз головой»). Поэтому можем предполагать, что этот обычай имеет не только языческую природу, а рассказывает нам о первых христианах на Закарпатье.

Как оно пылает на Закарпатье — смотрим и восторгаемся..