Ужгород, тихий, спокойный и неспешный, сейчас выглядит иначе. Война на него повлияла странным образом, подарив много новых и ценных людей, привезя много хороших и плохих идей, заставив его ощетиниться огромными строительными кранами. Вместе с тем город наполнился отчаянностью местных волонтеров, жертвенностью настоящих воинов и огромным желанием вместе со всей страной удержаться на плаву. О том, как в Ужгороде выглядит будничная жизнь в тысяче километров от фронта, рассказывает журналистка Frontliner Анна Семенюк.
Город, где жизнь никогда не спешит и где какие-либо дела решаются за кофе. Город легких прогулок по набережной и искренних «привет» через каждые двести метров. Город истории и новых удивительных архитектурных решений. Город, где нет комендантского часа. Город, из которого пешком можно дойти до границы с Евросоюзом.
Ужгород, так часто упаковываемый в провинциальность, стал центром, куда сейчас хочет очень много людей. Влиятельные и не влиятельные, богатые и очень богатые, бедные и очень бедные – все, кто стремится ощутить покой во время войны. Для столичных селебритиз купить квартиру в Ужгороде – задача из списка желаний. Сюда перевозят бизнесы, здесь хотят купить участок, построить дом, открыть магазин, салон красоты или даже похоронное бюро.
Бремя вины тылового города
Быть тылом во время страшной войны – непростая задача. Если бы города могли говорить, точно упрекнули бы Ужгород в том, что «к тебе же не прилетает». Медийное пространство так уверенно создало картинку «безопасного Закарпатья», что большинство украинцев уже и не вспомнят, что сюда тоже долетают российские ракеты. Больше будут шутить о богатых переселенцах, неуклюжих уклоняющихся на границе или местных посиделках до позднего вечера в кафе. Хотя это и во Львове, и в Днепре, или даже в Харькове. Но тыл в 1000 километрах от фронта должен ответить за то, что здесь утром тоже пьют кофе.
Ужгород несет бремя вины тылового города с терпением и пониманием. А еще – со смелостью заявить, что ужасы войны – это не только о взрывах, разбитых домах, уничтоженных жизни. Здесь война выглядит совсем иначе. Но говорить, что ее нет – равно не знать другие лица войны, кроме ужасов боевых действий. Или пытаться оградить себя от войны – то ли от безразличия, то ли как в детстве – придумать, что страха нет.
Готовящийся к протезированию военный Антон прогуливается со своей женой Мариной по центру Ужгорода, май 2024. Анна Семенюк/Frontliner
Война – в глазах тех, кто покидает дом
Когда 24 февраля украинские города просыпались от российских обстрелов, Ужгород взрывался эмоциями: в город, из которого до границы с Евросоюзом можно дойти пешком, съезжались люди из разных уголков Украины, собрав жизнь в две клетчатые сумки и ужас войны в глазах и сердцах.
В то утро Ужгород застыл. Воздух пах неизвестностью. Горожане вместо приветствия обменивались взглядами со слезами. Кто нервно пил кофе, кто с криками говорил с родными по телефону и снимал наличные, кто принимал решение выезжать за границу, кто становился в длинную очередь в военкомат. К вечеру Ужгород и его вокзал стали центром всего: и встреч, и расставаний, и надежд, и страшного разочарования, и ужаса, и доброты. Концентрация чувств, концентрация отчаяния, концентрация жизни. Или того, что у всех нас осталось после.
Каждый поезд приближал к городу войну. Ужгородцы впервые увидели ее в глазах тех, кому пришлось покинуть дом. В те дни все из моего окружения помогали: среди ночи поселяли незнакомцев-беженцев у себя дома, довозили до границы, готовили тонны горячих борщей и бограчей, откуда-то находили одеяла-куртки-шапки, приносили домашние бутерброды с маслом и колбасой до километровых очередей. под приюты, ловили потерянных домашних животных по городу, водили за руку растерявшихся… А я просто разливала чай на вокзале с девушками из Красного Креста. Тогда мне это казалось важнее, чем брать камеру в руки.
Волонтеры Красного Креста раздают еду и горячий чай людям, приехавшим эвакуационным поездом в Ужгород, 3 марта 2022 года. Анна Семенюк/Frontliner
Война стирает и будущее, и прошлое
Ужгород стал городом, собравшим в себе противоположности. За соседними столиками в кафе сидят люди, живущие в объятиях из DeepState, и безгранично «уставшие от войны» люди. Те, чьи мысли на фронте – с родными, друзьями любимыми, близкими. И те, кто просто «хочет жить свою лучшую жизнь». Рядом по стареньким уютным ужгородским улочкам ходят те, кто отдает последнее на ВСУ, и те, кто только о «пусть воюют сыновья депутатов». На одной площади в центре города пересекутся те, кто готов вложить миллионы в незаконную застройку и отчаянно защищает старую архитектуру и парки от уничтожения. В одной столовой в очереди будут стоять те, кто переживает страшное горе от потери, и те, кому все не так однозначно. Кто-то каждые выходные выходит на акции в поддержку пленных и в супермаркете собирает средства на дроны, а кто-то зарабатывает на закупках и нечестных тендерах. Кто вечером идет в зал или постоянно курит кальянчик в ресторане на набережной, а кто идет к своим ближайших друзей. Но не в кафе, а на Холм славы – зажечь свечу.
Акция в поддержку военнопленных и пропавших без вести, Театральная, Ужгород, 25 мая 2025 года. Анна Семенюк/Frontliner
Война стала и чувством отсутствия перспективы. Когда не видишь, каким может выглядеть будущее, но становишься свидетелем, как стирается и прошлое – бывшие дружеские отношения разбиваются о войну и понятие «выбор», ценные воспоминания, отравленные тем же выбором – кто и как себя повел после 24 февраля 2022-го, уверенность в хорошей стране – уверенность в хороших переменах – уверенность в хороших переменах города, который постепенно уничтожается навсегда. И причина – тоже война. Но не только россияне, но и мы сами, позволяющие это с нами делать.
Все больше, все чаще возникают вопросы к существованию справедливости. И каждый раз они звучат еще громче. Как может быть, что волонтеры собирают средства на машины для ВСУ, а кто-то из влиятельных людей – как местных, так и приезжих – строит новую виллу у леса или покупает люксовое авто для дорогой тещи? Кто-то отдает свою квартиру для переселенцев бесплатно, а кто-то уехал из Закарпатья в Австрию, Швейцарию, Германию как беженец, чтобы дома сдавать жилье за невероятные суммы. Кто-то после работы собирается в волонтерском офисе лепить вареники для раненых в госпиталь, а кто-то пойдет на вип-дискотеку в одну из новых гостиниц, куда простой смертной ногой не ступит. Кто-то будет защищать горы от застройки, а кто-то будет освобождать честного полицейского и паковать его в бусик, потому что «неугоден». Кто-то будет искать жилье для стариков в городе и близлежащих селах, когда за время полномасштабного вторжения в Ужгороде не было построено ни одного приюта или интерната для одиноких, больных и маломобильных людей, спасающихся от войны. Зато произрастают десятки многоэтажек, квартиру в которых не может себе позволить абсолютное большинство ужгородцев.
Журналисты лепят вареники для военных в госпитале Анна Семенюк/Frontliner
Жизнь под «Мелодию» Скорика
Говорят, здесь не слышно войны. А я слышу войну в Ужгороде каждый день. Прямо под окнами офиса. Почти каждый мой день, переполненный новостями, текстами, дедлайнами, звонками, встречами разрывается «Мелодией» Мирослава Скорика и тем «мамка моя, не ругай мне». Ужгород прячет своих людей. Убитые на войне. Убитых войной. Убитых безразличием и безответственностью.
Как могут рядом существовать эти два мира? Как реальность может вместить в себя столько боли? Как жизнь может продолжаться, если кто-то ежедневно ее теряет?
Похороны погибшего 22-летнего военного Романа Гапака – Цитруса, набережная Независимости, Ужгород, 4 апреля 2024 года. Анна Семенюк/Frontliner
Город наполнен ожиданием и горем. Почти в каждой семье есть кто-то, кого ждут с фронта. Или кто-то пропал без вести. Ожидание во время войны по-настоящему может понять только тот, кто так же ждет или ждал. Потерю во время войны вполне может понять только потерявший. И больнее всего в этом – встречать глаза мам и пап, потерявших сыновей на войне. И братьев-сестер, чьи родные тоже остались в сердцах, на фотографиях и могилах.
Трое маленьких детей идут за гробом. Трое маленьких мальчиков. Строкой, за ручки с мамой и бабушкой. Траурное шествие приближается к Хору славы, на весь город звучит «…напиши на пустом конверте то, что так в жизни не сказал». Коллега, фотографирующая похороны, кажется, просто без лица. Девушка напротив становится на колени. Пожилая женщина замораживает взгляд на процессию и рукой рисует крест в воздухе. Охранник художественного музея, старший коренастый дядя достает из кармана белый платок и вытирает слезы. Из окна вижу медиков, которые едут в скорой. Женщина оперлась на локоть, замерло глядя в пустоту. Трое маленьких мальчиков идут своими маленькими шагами за гробом папы. Вячеслав Бек. 35 лет. Ветеран АТО. Трое детей 4, 6 и 8 лет. Инсулинозависимый сахарный диабет. ВЛК сочла его здоровым. Он умер через несколько дней после этого в учебном центре.
Чествование памяти военных 128-й бригады, трагически погибших от российского обстрела во время построения для награждения, площадь Театральная, Ужгород, 6 ноября 2023 года. Анна Семенюк/Frontliner
Процессия пройдет. Для кого сегодня все закончилось. А город дальше будет гудеть своей обыденностью. Старательно делая вид, будто действительно живет.
Автор: Анна Семенюк