Последний монолог художника Мычки

… У журналистов есть хорошая человеческая традиция — в день смерти великих публиковать повторно интервью с ними. Для того, чтобы заставить других еще раз прочитать и подумать о том, каким светлым, добрым, выдающимся был этот человек. Именно по этому поводу я вспомнила о старом, одном из первых в практике интервью — с художником Золтаном Мычкой.

Я не была его хорошей знакомой, хотя некоторые его высказывания из того интервью запомнила на всю жизнь (особенно сентенции относительно детей — например, о том, что каждый рождается художником, и рисует мир так, как его видит, пока его не начнут учить, а также о том, почему стоит возить детей сызмала в Европу смотреть архитектуру и искусство). К тому же, я не жила в его родном Мукачево, чтобы дружить. Но на улице, встретив, всегда здоровалась. Он всегда вежливо отвечал.

Это интервью было записано в 2005 году. Редакция газеты «Старый Замок-Паланок», в которой я тогда практиковалась, находилась на улице Недецеи в Мукачево, несколькими дворами дальше был знаменитый подвал-мастерская Мычки. Именно в мастерской мы встретились с художником, и он предложил поговорить — ну, собственно, послушать — о его философии, видении жизни, художника, искусства …

Сейчас я предлагаю вам послушать эти сентенции Золтана Мычки — в его честь и светлую память. Ведь недаром говорят, пока живет добрая память о человеке, живет и он.

«Обо мне и так много сказано!»

«Каждый ребенок имеет дар от Бога к рисованию, — говорит Золтан Мычка, народный художник Украины, когда рассуждает о жизни. — Он еще даже не умеет выразить свое восприятие мира, но когда в руки попадает цветной карандаш, ручка или фломастер, ребенок выводит на бумаге странные фигуры. Эти есть те картинки окружающего мира, которые находятся в его головке».

Философствовать господин художник умеет, любит, а в жаркий летний день — и подавно! Поэтому сегодня художник рассказывает не о себе, а о тех проблемах — художников, людей, жизни, культуры, которые его волнуют.

— Обо мне уже и так много сказано — и на выставках, и в рецензиях, а мне хотелось бы поговорить о моем видении искусства, и вообще, об отношении к нему на Закарпатье.

«Дай Бог, чтобы еще кто-то имел такое детство»

… Все начинается с малого. Биографию каждого выдающегося человека мы учим потому, что узнаем, где он родился, чтобы определить его ментальность, кто рассказывал сказки на ночь и пел колыбельные, чтобы понять, какие люди формировали эту личность …

— Я вырос в Мукачево, в семье простых людей. Именно поэтому, что они были такими, получил воспитание, давшее мне эстетическое видение жизни. Родители работали на «Точприборе», но имели огромное чувство прекрасного. Нас было шестеро детей, и к каждому они пытались это донести. Поэтому мы брались и за музыку в школе, и за рисованию.

Еще один определяющий фактор — это то, что наши соседи на улице Пионеров, Борканюка были высококультурные люди. Там жили представители различных национальных меньшинств и мы, дети, играя на улице, разговаривали на шести языках. Ну, конечно, это не были знания лингвистические, просто в быту все использовали привычные для них слова. У нас было очень толерантное отношение к различным религиозным традициям.

Мы ходили на еврейские праздники, немецкие, на празднование к католикам, реформаторам — они, в свою очередь, приходили к нам. Дай Бог, чтобы в сегодняшнем мире такое еще раз повторилось!

Наш сосед, сегодня его семья проживает в Америке, еще в Чехословакии был одним из самых богатых людей в городе. Их дети воспитывались в высоком эстетическом смысле, дочь заканчивала консерваторию. Мы тесно общались, и вместе с другими ходили рисовать. У них была машина, поэтому ездили на этюды. Конечно, какие этюды в 12 лет! Но сам факт, что принимались смотреть на природу эстетически, пытались почувствовать ее, доказывает, что желание познавать культуру было.

«Ищем духовное в искусстве, иначе станем цивилизованными дикарями»

… Человек приходит в искусство разными путями. Но самую большую роль в этом играют его спутники …

— В начале 70-х я встретил очень хороших людей, которых по сей день считаю своими учителями. Это — Эрнест Контратович, Владимир Микита, Юрий Герц, Андрей Коцка. Встреча с ними — это было большое счастье в жизни. Потому что такие люди видят насквозь. Они либо сразу принимаются тебя в свой круг, либо до смерти обращаются на «Вы» во время встреч, либо вообще не находят для тебя времени. Именно благодаря им я смог понять, что есть национальное творчество, национальная культура. Это понимание шло через их образы.

Они посоветовали обратить внимание на свои корни, на то, что есть лемковская культура, чем от нее отличается бойковская. Я очень этим заинтересовался и начал ходить к носителям этой культуры, делать зарисовки. Были со мной в таких путешествиях и эти великие художники. Мы зарисовывали портреты, архитектуру, быт, даже рецепты блюд записывали, а еще — сказки, легенды.

Я был шокирован, когда потом на рисунках, сумел передать нацию одним цветом, и когда потом на пленэрах, выставках всесоюзного значения видел, что работы закарпатцев всегда были на голову выше представленных там, потому что имели глубокое национальное основание, потому что в них просматривались корни, потому что они представляли культуру, которую передавали через закарпатскую школу живописи.

Ведь искусство — не умение оригинально, талантливо изобразить что-то для того, чтобы понравиться другим. Это не является тем высоким искусством. В произведениях художников должно быть что-то духовно высокое. Иначе человек превратится в цивилизованного дикаря, будет иметь нацию без государства. А в Европе, куда мы идем, важно ощущение нации.

В искусстве как в музыке. Вот у нас композитор Станкович. Современный, актуальный, но когда он пишет музыку, то чувствуется что это — человек гор. Так же Параджанов: смотришь «Тени забытых предков» и ощущаются корни режиссера. Так же живопись. Национальное лицо художника можно увидеть и в цветах, и в движениях кисти, и в темпераменте. Рисуя пейзаж Солотвино, например, использую краски национального костюма румын. Стараюсь во всех работах использовать меньше красок, чтобы сказать больше.

Хочу последние двадцать лет выразить себя пятнами, цветом, но каждый день делаю реалистические зарисовки, чтобы потом синтезировать образы и попробовать нарисовать так, чтобы было видно, что это — Закарпатье. Такие зарисовки очень нужны художнику. Ведь кто не знает таблицы умножения, тот не сможет решать тригонометрические задачи.

Если ты — творческий человек, а не подмастерье, то каждый раз, беря в руку кисть, решаешь проблему. Ведь наша профессия — единственная, без которой не обходится ни одна отрасль. Без художника ткач не сделает ткани, конструктор — спутник.

Поэтому в Академии искусств при поступлении 30 человек на место! А тем реалистам, картины которых часто передают только действительность, через которую не просматривается ничто — ни душа художника, ни его переживания, я бы посоветовал заняться фотографией. Вообще, мне кажется, вскоре реалистов такого уровня отсеет компьютерная графика.

Кухня художника Мычки — папка с зарисовками

… Господин Золтан достает папки с файлами, в каждом из которых бережно хранятся лица, домик, горный пейзаж …

— Это у меня, как кухня у хозяйки. Беру альбом, еду в горы, присматриваюсь к людям … Меня интересуют типажи горцев, характеры в их лицах. В них закарпатца не спутаешь ни с кем!

Хожу от Великоберезнянщины до Ясиня. Но больше всего люблю Межгорье, в частности, Колочаву.

Помню, как делал каждую зарисовку в этом альбоме, какая тогда была погода, с кем разговаривал. Рисую людей, когда они работают, некоторые не позволяют делать с них зарисовки, даже разговаривать не хотят. Тогда хожу за ними, иногда уговариваю модель языком шуток, а бывает — идем вместе в корчму, пока он пьет водку, я его рисую.

В селах меня уже узнают, радостно встречают всякий раз. Стараюсь помочь людям, чем могу, ну, например, надо посоветовать врача, устроить в городскую больницу … Трудно жить в горах. Они ни на кого, кроме единого Бога не надеются. А еще большую надежду возлагают на природу.

Я помню здесь каждое лицо.

… И художник начинает рассказывать об образах в папке …

— Два года назад захожу к деду, который не имеет ног, а живет с того, что делает деревянные ложки и грабли. Темный такой домик, маленькие окна. Я открываю дверь и вижу: он сидит за столом, на котором куча стружки, ложек, сбоку на скамье грабли, а позади него висит портрет Ющенко (разговор происходил в июле 2005 года — ред .). Знаете, два года назад, деда этому никто не заставлял. Если бы делать Ющенко рекламу, то ни один пиар-технолог лучше не выдумает! Я хотел нарисовать его, но тогда не был подготовлен, и не знал, как передать. А потом не нарисовал, чтобы случайно не закинули подхалимство к власти. Но это было настолько впечатляющим, что даже сейчас как вспоминаю, хочется взять кисти в руки.

У горцев интересное отношение к власти. Оно содержит намного больше философии, чем у нас, искушенных цивилизацией. Они размышляют так: может ли эта трава дать нам сразу много сена после покоса? Нет! Надо ждать еще один год. И вкладывать в нее свой труд.

Я много раз думал о том, почему на Западе люди живут лучше? Потому что они ни на кого, кроме себе, не надеются. А мы всегда привыкли чего-то ждать сверху.

… Он рассказывает, продолжая листать файлы. Наталкивается на еще один яркий образ …

— Это слепой музыкант. Незрячим вырос и сам выучился играть на скрипке. Насколько чувствителен простой человек! .. Живет только под полониной, не умеет ни читать, ни писать, а ощущение музыки имеет такое, такие ноты берет, что слезы выступают!

… Слепого музыканта сменяют горные пейзажи, кошары с сыром, стекающие на палке… художник показывает много сюжетов быта горцев …

— В Стригальне (Мукачевский район) целый год ездят на санках, потому что склоны настолько крутые, что иначе нельзя. Лошади, запряженные в них, маленькие, но они могут тянуть до полутонны леса. Они настолько ловкие, что удивляет, как природа могла такое сотворить.

Еще в начале нашей встречи господин Мичка пообещал рассказать о самом дорогом из всех лиц на зарисовках …

— Больше всего поразил меня из всех этих людей дед Федор. Это — потомственный чабан. На рисунке я нарочно увеличил руки, чтобы показать его любовь к труду. Какой это был философ! Я ходил к нему, как к священнику. В советское время, когда религия была запрещена, он каждый день ставал на колени и читал «Отче наш». За все время нашего знакомства я ни разу не видел, чтобы он ударил ягненка, чтобы поднял посох на это Божье создание! Он ассоциировался у меня с Иисусом, вокруг которого покоятся овечки…

«Школьников надо возить в Европу — хотя бы в соседнюю Венгрию и Австрию, так воспитаем элиту»

… Больно признавать правду за гуманитариями, когда они говорят, что уровень культуры у современных людей сводится к нулю. Желание воспринимать мир через искусство исчезает медленно, но уверенно. Зато предметом для разговоров во всех кругах становятся возможности компьютеров, мобильных телефонов и машин.

— Когда-то я взялся за организацию картинной галереи в городе. В мире такой стотысячный город, как Мукачево, имеет как минимум 10 галерей. У нас же какими усилиями надо содержать одну! Это был маленький оазис, где воспитывалась и формировалась молодежь, хоть какая-то интеллигенция!

Но мало молодых людей заинтересовано в ее существовании. Кроме того, они редко воспринимают и понимают, что хочет сказать художник. Если бы я был министром образования, то сделал бы возможным для школьников, пока они в том возрасте, когда можно воспринимать прекрасное, посетить хотя бы соседнюю Венгрию, Австрию, Германию, Францию, чтобы учителя обратили их внимание на то, какие у европейцев привычки, воспитание, дороги.

Но разве мы, одно из крупнейших государств в центре Европы, давшее мировую массу ученых, художников, писателей, не имеем людей, которые построили бы нам дорогу? Разве мы должны приглашать для этого македонцев, имеющих славу худших хозяев на Балканах? Но когда мои коллеги из-за рубежа услышали, что македонцы строят наши дороги, то долго смеялись. Что, разве наши люди не могли построить на те европейские деньги трассу?

Чтобы воспитать культурную нацию, посещать галереи, которая будет тянуться к искусству, надо обратить внимание на школу. У учителей начальных классов должно быть большое чувство эстетики, потому что если они не заложат фундамент к культуре, не будет нации. Человечество пока не придумало лучшей категории, как культура нации. Могут быть спутники, мобильные телефоны, автоматы, но этого в будущем человека не получится.

 Почему из-за рубежа все приезжают посмотреть на наши деревянные церкви, а мы их даже не замечаем? Почему сакральная живопись сейчас на таком низком уровне? И наши дети будут смотреть на эти иконы и спрашивать: «Что это с ними было, что они так рисовали?» И, взяв образ, нарисованный 400 лет назад, будут молиться на него.

Поэтому хочу пожелать, чтобы мы чаще обращались к культурным корням, потому что именно с них начинается человек.

(Текст воспроизведен по интервью «Философия художника Мычко», Старый Замок-Паланок, 7-13 июля 2005).