До и после Иловайска: истории закарпатцев Николая Марчишака и Николая Деяка

На следующей неделе исполняется годовщина первой самой трагичной страницы непровозглашенной украино-российской войны — Иловайской трагедии. Ее непосредственными участниками были и сотни молодых закарпатцев, призванных в ряды Вооруженных сил Украины в первую волну мобилизации — весной 2014 года. Им выпало пережить едва ли не самый тяжелый период формирования новой украинской армии — служить в дезорганизованном войске, рассчитывать на продукты и экипировку от волонтеров, выжить в аде Иловайского котла, пройти унижение российским пленом и, демобилизовавшись, отстаивать у чиновников гарантированные законом права защитников Отчизны. В их числе — ужгородец Николай Марчишак и Николай Деяк из пригородных Оноковцев.

Николаю Марчишаку повестку из военкомата принесли в день рождения — 10 апреля, а уже на следующий день забрали в армию (интервью с бойцом «День» напечатал 16 октября 2014 года в №194). Тогда же был мобилизован и Николай Деяк и еще 62 призывника из Закарпатья, которых доставили во Владимир-Волынский в расквартированную там 51-ю механизированную бригаду, а после нескольких недель учебы на Широком Лане под Николаевом направили в зону АТО.

Активные боевые действия под Иловайском начались еще 10 августа, когда наши войска пытались отбить от сепаратистов окрестные села. «За несколько дней до окружения я чем-то отравился и попал в лазарет на базе в Зеркальном. Каждую ночь нас обстреливали из «Ураганов», «Смерчей», гранатометов. 24 августа утром мы увидели, что мимо базы, на расстоянии нескольких километров, проехала колонна бронетехники и грузовиков без опознавательных знаков», — рассказывает механик-водитель БМП Н. Марчишак.

Его побратим, наводчик БМП Николай Деяк добавляет, что его подразделение располагалось близ поселка Зеркальное, между фермой и прудами. 25 августа туда проехало около 50 единиц российской боевой техники, которая начала окружать и обстреливать их из разных видов артиллерийского оружия и танков. Обстрел продолжался 3-4 часа, практически разрушил помещение фермы, построенные украинскими военными защитные сооружения и забрал жизни нескольких десятков украинских бойцов.

Уцелевшие после российского погрома группы украинских солдат разрозненно блуждали по донецким степям. «В моей группе было приблизительно 20 ребят, двое раненых. Мы не знали, куда идти, и попробовали с помощью GPS мобильного телефона выйти на железную дорогу в направлении Дачного. Блуждали по полям и лесопосадкам три дня, попадая под вражеские обстрелы. Из-за жажды пошли в село просить воды. Местный житель, который дал нам воду, сказал, что здесь повсюду российские войска, и посоветовал сдаться в плен», — рассказывает Н. Деяк.

 Пленных бойцов завели в воронку у разбитого дома, забрали мобильные телефоны, часы, ценные цепочки, обручальные кольца и документы и велели всем стать на колени. Через 12 часов на «Урале» их перевезли через Ростовскую область в город Снежный и передали «дээнэровцам». Поселили пленников в гаражах горотдела милиции — по 50 человек в боксе. Спали на голых досках. Дважды в день приносили суп или кашу, а на третий — вывели на «общественные работы». Российский офицер, который руководил этим своеобразным концлагерем, предупредил, что за малейшую провинность будут стрелять в живот и оставлять на мученическую смерть. На 21-й день 73 бойцов вывезли за Донецк и там обменяли на террористов. На следующий день отправили во Владимир-Волынский, где пленных встретили как мужественных защитников Отчизны, а уже оттуда четырех закарпатцев — Николая Марчишака, Николая Деяка, Анатолия Райхеля и Виталия Фурделу — нардеп Валерий Пацкан доставил на Закарпатье. Ребята говорят, что на Волыни их встречали тысячи местных жителей, в Ужгороде — десятки. Зато искренность чувств тех немногих земляков, которые пришли 17 сентября на площадь перед областным муздрамтеатром поприветствовать их, полностью превзошла формальное присутствие равнодушных…

После короткого лечения в Мукачевском госпитале юношей, переживших жизненную драму, перевели на службу в воинские части, расквартированные на Закарпатье, а по окончании мобилизационного срока уволили из рядов ВСУ.

Не без трудностей, преодолевая добротно возведенные бюрократические «блокпосты», 25-летние воины-ветераны долгое время добивались получения статуса участников АТО, одноразовой финансовой помощи и выделения органами местной власти земельных участков. О хотя бы каких-то наградах бойцам, попавшим в кровавое месиво оккупационной российской армии и только чудом выживших, — речь не идет.

Жизненные векторы вчерашних побратимов — защитников Отчизны кардинально разошлись. Николай Деяк живет вместе с отцом-инвалидом, матерью-почтальоном, младшей сестрой и двумя маленькими племянниками в старой, более чем скромной хате, над которой сегодня реет единственный на всей Главной улице Оноковцев сине-желтый стяг. Говорит, что пошел бы на службу в пограничники, но боится, что тогда его могут опять отправить в АТО, в быстрое окончание которой не верит. Он достаточно замкнут в общении с односельчанами, не получает никакой помощи, нигде не работает, перебивается случайными подработками в селе и есть большая вероятность того, что достойно реализовать себя в этом цинично-жестоком мире ему без помощи неравнодушных людей вряд ли удастся.

Николай Марчишак наоборот — крепко укореняется в мирной жизни. Он только что стал студентом-заочником юридического факультета Ужгородского национального университета, подал заявление и готовится к прохождению отбора в новый отряд закарпатской полиции, вместе с побратимами создает общественную организацию, призванную содействовать развитию страны и, по примеру воинов-афганцев, поддерживать в жизни своих вчерашних однополчан. Он не только излучает уверенность в себе, но и вселяет веру, что именно таким молодым украинцам, которым суждено было заблаговременно повзрослеть, пройти сверхтяжелые испытания и, слава Богу, выжить, по силам строить Украину будущего. Анализируя трагические события годовой давности под Иловайском, непосредственным участником которых ему пришлось быть, уверен, что эта трагическая страница летописи украинской армии — прямое следствие нерадивого командования высшими должностными лицами ВСУ. И если первый «котел» в Иловайске произошел более-менее внезапно, то потери под Дебальцево — прямое следствие как бездарности высшего украинского командования, так и отсутствия наказания виновных за масштабные военные катастрофы.

Ведь действительно до сих пор общество так и не услышало ответ на вопрос: по чьей вине украинские подразделения попали во вражеские «котлы» и понесли там многочисленные утраты, кто получил хотя бы служебное наказание за гибель днепропетровских десантников в небе над Луганском, смерть полковника Кульчицкого и его боевых побратимов, гибель под обломками конструкций защитников Донецкого аэропорта? О чем можно говорить, если бывший министр после своих стратегических провалов получил не наказание, а должность руководителя ГСО Украины, а все генералы — от начальника Генштаба до командиров секторов — остаются на своих местах?

Общение же с героями Иловайска вселяет веру, что для тех молодых соотечественников, которые были готовы отдать жизнь за Отчизну, чья гражданская позиция закалялась в боях за нее, такие понятия, как патриотизм, государство, имеют вполне конкретную цену. «Мы — ровесники своей Родины. Защитив ее от захватчиков, защитим и от внутреннего фронта», — говорят сегодня эти ребята. И я верю им куда больше, чем официальным гарантам нашей государственности…

Источник: День