В селе Баркасово, Мукачевского района Закарпатья, цыганское поселение насчитывает около двух тысяч человек, большинство из которых — дети, выяснял Opinion.
Самые интересные — дети. Они стайкой подбегают к гостям и не оставляют нас во время всей экскурсии, только, как шарики ртути: то прикатятся ближе, то улетают дальше, а порой изменяют количество, но ни на минуту не оставляют самих. Сначала они окружают фотографа и стремятся заглянуть в экран камеры, а еще — радостно позируют. Потом же — ходят «хвостиком» и первыми проникают в любое место лагеря, которое хотим увидеть.
За полтора часа мы обойдем весь табор (здесь официально говорят — поселение), который сосредоточен на отдельной улице в сторону от главной деревни Баркасова. Хотим увидеть, как и чем живет сообщество, одного из представителей которого убили 23 июня во Львове. За гида и, собственно, хозяина у нас — глава общины, или же по-местному — барон. Изюминка в том, что 64-летний Федор Варга здесь — прежде всего пастор: большинство поселения относится к одной из неохристианских церквей — Церкви Живого Бога, и, похоже, именно церковь является едва ли не главным фактором сплочения людей в лагере. «Раньше было труднее, лет 15-20 назад, но как Бог начал с нами работать, становится легче. Люди начали работать, хотят жить лучше», — рассказывает пастор.
Встретившись на перекрестке (сам Федор Васильевич живет в деревне, а не в лагере, что, впрочем, совсем недалеко), мы сначала просто пройдемся по главной его улице. Она обильно засыпана щебнем. Наш гид говорит: до недавнего времени именно дорога была едва ли не самой главной проблемой: во время дождей образовывалась сплошная «каль» (болото, грязь), но, организовавшись сами и с помощью, как говорят, «государства», смогли разобраться. Поэтому сейчас здесь другая проблема номер один: вода. Ведь колодец есть, но только каждый второй дом имеет колонку у себя во дворе, о канализации же нельзя говорить. «Это же точно не единственная проблема. С чего живут люди? Имеют ли документы, и ходят ли в школу дети? »- вполне привычные первые вопросы к лидеру общины цыганского лагеря.
Старший ром рассказывает: ездят за границу, сейчас половина мужчин работает в Венгрии. Также обрабатывают землю, в частности, выращивают картофель: «Мы разделили три гектара братьям (Федор Варга и к нам обращается «сестра» и «брат»- прим. Авт.), каждый работает на своем участке. Работают люди и на лесников. Пасут скот. Работают и в Словакии, некоторые занимается железом — делают "чоторны" (желоба для водостока — прим. Авт.). Потому и хлеб имеют столе».
Уверяет: паспорта есть практически у каждого, и школу дети посещают. В поселении есть ясли для самых маленьких, в селе — детсад и две школы: так называемая «ромская», младшая, и та, которую называют «государственная». Впрочем, если по словам Федора Варги, большинство поселения — это именно дети, то есть не менее тысячи, то школьниками является разве несколько сотен: 120 детей ходят в «цыганскую» школу, около 130 — в «государственную», и еще тридцать в детсад . «Мы молимся о том, чтобы дети учились. Они должны научиться хотя бы читать и писать. Я считаю, что не уметь — это грех, — говорит пастор. — Скажу так: цыгане работы не боятся. Да и порядка не боятся. Но самое трудное — чтобы шли учиться ».
У 34-летнего Руслана — шестеро детей. Он — голубоглазый и относится к представителям традиционной цыганской профессии. Здесь, в Баркасово, родились и жили его деды и прадеды, и все жили с того, что делали вальки. Именно из этого «кирпича», известного и как саман, построено большинство хижин в лагере. Прямо во дворе у него яма, откуда берет глину, которую смешивает с водой и соломой, формирует кирпичи и оставляет сушить на солнце. «Это хлеб» — говорит. В день, говорит, может сделать до полутысячи валек. Для построения стандартного здесь домика обычно используют с четыре тысячи.
Спрашиваем и о другом: хотим понять отношение к названиям «ром» и «цыган». Еще в начале нашего визита Федор Варга пояснил: говорят и так, и так, а ром — это еще и международное слово. «Когда говорят "ром", это значит, что уважают нас, но мы и сами говорим "цыгане", мы — венгерские цыгане». Руслан, что на 30 лет моложе, утверждает: «Мы не обижаемся на слово "цыгане"! Так говорили и наши родители, и их родители ».
Руслан также плетет корзины: это здесь традиционное ромская занятие, вот только сезонное, и сейчас нечего показать. Федор Варга говорит: еще лет 10 назад сам плел и продавал на рынке, но сейчас это дело здесь понемногу уходит. Между тем младший мужчина снова берется за свои вальки, а мы идем дальше. Соседи Руслана именно сейчас возводят стену, которая позволит расширить их старый вальковый дом — но строят из обычных промышленных блоков. Спрашиваем об этом у нашего проводника. «Хотят чего-то нового, чего-то лучшего», — улыбается Федор Варга. Также в доме рядом замечаем новые металлопластиковые окна. А вот заборов здесь практически нет: цыгане не слишком заботятся о границах, и дети, которые не отстают ни на минуту, заходят в каждый дом, что в собственный.
5-6 детей в семье — это стандарт, норма, как и женитьба в 14-15 лет — констатирует пастор-барон. Вот у 28-летней Лилии детей трое, старшая дочь уже догоняет ее по росту, а трехлетний младший сын — на руках. «Где работает муж? У меня нет мужа, я сама. Нет, не сама, вон с ними — с детьми, еще старший сын где-то здесь бегает! "- и, ответив, женщина медленно пошла по своим делам.
Андрей Лакатош, держа на руках внучку Ларису, рассказывает о том, с чего живет добрая часть мужчин лагеря. Мол, приходит «старший», который и нашел работу в Венгрии, формирует группу и вместе едут в соседнюю страну на заработки. Говорит, что в основном работают на строительстве, по несколько месяцев. «Старший» нужен, чтобы организовать процесс, а еще следить, чтобы рабочих не обманули, что, говорят, случается нередко. «А здесь работы мало, сами знаете. Но мы хотим честно работать », — говорит ром.
По поселению гуляют гуси, куры и утята, не у каждого дома — собаки, которые, несмотря на небольшой размер и безопасный вид, рычат, как настоящие стражи. Но главный герой местной истории — вездесущая детвора, которой, похоже, действительно больше всех в лагере вместе взятых. Жизнь здесь бурлит. И еще впечатление, что сейчас здесь день стирки: чуть ли не в каждом втором дворе под открытым небом женщины стирают одежду и постель.
У Евы Рац с этим дел много: с помощью простой машинки на пороге дома она стирает вещи для десяти членов семьи, шесть из которых — ее дети.
Спрашиваем: принято ли здесь, что определенная работа только для женщин, а другая — для мужчин? Ромка отвечает: большинство женщин работают только дома, так как много детей, а муж — зарабатывает. «Если не будет иметь работы, за мою не возьмется, будет сидеть на диване», — улыбается она, доставая из стиралки жмут вещей. Пастор поправляет женщину: «порядочному человеку всегда найдется работа у дома».
А вот Эльза Балог — давно вдова. Ей 86 лет, и она — старейшая жительница поселения. Ранее работала в колхозе, имела корову и свою землю, с того и жила. Сейчас матери девяти детей и бабушки многих внуков помогают потомки. Говорит: главное, чтобы у ромов была работа, тогда и мир в сообществе будет.
Отличается ли табор от того, каким был несколько десятилетий назад? «И да, и нет, но молодежь другая, чем мы были», — говорит женщина.
Местные ромы не владеют цыганским: они называют себя «венгерские цыгане», и главный язык у них — венгерский. «Но мы — граждане Украины!», — отмечает Федор Васильевич, который к тому же является и депутатом сельского совета. А еще он с улыбкой говорит: да, правда, цыгане — хорошие музыканты, в селе есть несколько виртуозов игры на скрипке и гитаре, но сейчас все на работах. А вот гадалок здесь никогда не было: «Не наши это традиции, не баркасивських цыган. Такие есть в других поселениях. А у нас считают, что это грех большой ».
Стоя на этой самой новой дороге, продолжаем говорить о местных обычаях, также и о цыганской кухне. «Мы любим мясо. Это наша главная пища, без него мы не сыты. Да, есть рецепт цыганских голубцов без риса, мясо с мясом». Да и гурка, знаменитая закарпатская кровяная колбаса — это блюдо, которое придумали ромы, говорит. «Мы любим музыку, коней! Любим свободу! И любим мир» Добавляет: «цыганами не надо богатство. Но работа, да, нужна!»
В ответ на другой вопрос, который ставим, просто глядя себе под ноги, говорит: «И за это я тоже молюсь, ежедневно говорю людям и на службе говорю: должно быть чисто, должен быть порядок!»
То и дело через лагерь едут повозки. Всего в поселении 50 лошадей и более двух десятков телег. Цыгане, их имеющие, считаются обеспеченными. Нас обгоняет воз, груженный древесиной. «Хозяин едет работать у лесника и получает за это дрова, которые продает в деревне. Это хорошая работа», — говорит наш гид. «Вы же знаете, что мы любим лошадей. Авто — это такое, это железо. А вот лошадь — для души».
У 24-летнего Иосифа перевязана нога. Семья, к которой относится и погибший Давид Поп, живет на окраине поселения. Вот дом, в котором жил с женой (она сейчас в больнице во Львове), а сразу рядом живет его мать, которая поехала забирать тело.
Иосиф, который является Давиду, как говорят на Закарпатье, «шовгором» (свояком, братом жены — прим. Авт.) Говорит, что нападение произошло в полночь, нападавшие были с цепями и ножами. Они пытались убежать, но не получилось, а когда увидели Давида — он был уже мертв. Это единственное, что удается понять из его повествования. Узнать его мнение о причинах, почему, собственно, произошел инцидент, не удается. Также с помощью нашего гида можем разобрать из прямой речи Иосифа то, что участники нападения ранее были знакомы с Давидом, и все могло произойти из-за личного конфликта. Родственники и пастор в один голос утверждают: «Давида в лагере не видели пьяным, он не дрался и беды не делал. Скорбим за ним». Он показывает фото Давида с женой Ибоей. Четкого же ответа на вопрос: «Как думаете, это произошло именно потому, что они — цыгане, или по другим причинам?» — мы так и не услышали, ни «да», ни «нет».
Федор Варга говорит: все участники инцидента во Львове — семья, и, собственно, единственная семья, которая и поехала во Львов работать. Обычно баркасовские цыгане ведут оседлую жизнь. «Мадьярские цыгане — а мы именно такие — в основном не кочуют. Да, наши люди ездят на заработки, но их дом здесь. А эта семья уже больше времени проводила в Львове, он стал их домом. Они поехали туда работать: разбирать и сдавать мусор. Другие цыгане, которые там были, не отсюда, не наши », — говорит пастор.
«Нет, мы не боимся. Нам нечего бояться. С нами Бог! »- говорит Федор Варга. И утверждает: сейчас все ромы, которые были в Киеве и Львове, вернулись домой, в свои поселения, и вряд в ближайшее время поедут снова. «Мы же не знаем, не повторится ли. Если произошло один раз, значит, может и еще. Пока никуда не едут. И это правильно, я считаю. Нечего нам там делать. Я всегда стоял на следующем: не надо никуда ездить, надо жить здесь и работать здесь ». Барон-пастор говорит: «Не хочу, чтобы те молодые люди, которые это сделали, сели в тюрьму. Они чьи-то дети. Я их уже простил. Дай Бог, чтобы это никогда больше в Украине не повторилось. Молюсь за это».
Залишити відгук
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.