Профессия, избранная Богом. Интервью с Александром Шебой

Каждый профессиональный праздник, на мой взгляд, неплохой повод познакомиться, не то, чтобы с тонкостями незнакомой специальности. Это хорошая возможность — хотя бы попытаться подойти к углубленному в специальную сферу специалисту, увидеть мир, к которому ты имеешь косвенное отношение, как бы немного изнутри.

Каменный мир архитектуры, знакомый всем с детства, входит в сознательную жизнь эстетическим восторгом или негодованием, будоражит «счастливцев», вынужденных с ним столкнуться в благородном порыве создать собственное жилье … Словом, так или иначе, «застывшая в камне музыка» задевает в определенной степени каждого. Однако именно знакомство со специалистом мне, по крайней мере, открыло тот факт, что популярная шутка, в которой архитекторов приравнивают к Самому всесильному, является прозрачным и небезосновательным намеком. В День творцов — День архитектора — мой разговор с главным архитектором областного центра Александром Шебой.

— Странная у Вас профессия: требует творческого вдохновения, но одновременно полностью пропитана необходимостью владения техническими, не творческими знаниями … Это, возможно, неспособность реализовать себя в совершенно конкретных сферах?

— Видите ли, я считаю, что архитектор — это самый раскованный инженер, технарь, склонный к полету. Откровенно говоря, архитекторы — это наполовину художники, наполовину инженеры. Наша задача — организовывать пространство, делать его пригодным для жизни. Поскольку существует мнение, что некрасивые самолеты плохо летают, должен Вас уверить, что в некрасивых домах также живется неуютно. Собственно, задача архитектора — организовать пространство таким образом, чтобы оно стало и удобным, и красивым …

— Как же возникло такое странное желание стать таким себе «напополам» …

— С детства мне нравились археология и история. Однако в старших классах я понял, что чистая, так сказать, наука мне не подходит. А вот архитектура — именно то, где красота и точность могут сосуществовать в гармонии. Так и созрело желание связать свою жизнь с этой профессией.

— Однако познавать ее Вы решили не на малой родине?

— Да. Учился в столичном КИСИ. Для меня Киев не был тогда совсем незнакомой территорией, хотя и раздражала необходимостью тратить длительное время на перемещение. Однако вернулся в родные пенаты — организовывать пространство в родном городе.

— Сейчас архитектура как бы не входит в высокий рейтинг профессий …

— Категорически не могу с Вами согласиться! Без сомнения, отсутствие системного строительства и элементарная нехватка средств не выстраивает очередь из наших клиентов, однако уже сейчас многие понимают: каждый рубль, сэкономленный на профессиональном проекте, оборачивается сотнями потерь позже.

— Если верить тезису, что «архитектура — музыка, застывшая в камне», то стоит задать вопрос: не режет ли Ваше ухо какофония наших улиц?

— Более, чем режет … Агрессивное невежество, безвкусица заполонили наше пространство. Больше всего возмущает неуважение к историческому наследию. Бестолковом нуворишу невозможно объяснить, что архитектор, который спроектировал здание сотни лет назад, имел на это право, и его труд не обходимо уважать.

— Но кто-то это должен делать …

— Да. И мы стараемся это делать. Вопрос вывесок, как плохой макияж, скрывающих от нас красоту нашего города, встал передо мной, когда в центре города группа туристов пыталась найти фон для фотографии. Но эти пластики, аляписти метровые буквы кричали со всех стен. Возможно, именно в тот момент я увидел, что город активно уничтожают.

— И …

— Кампанию по «цивилизации» вывесок в Ужгороде откровенно в штыки восприняло немало предпринимателей. Однако, слава Богу, здравый смысл не совсем исчез. Многие начинают понимать, что сохраненная аутентичная красота истории приносит больше выгоды, чем штамповано глобализированная реклама. Во всяком случае одна из владелиц расположенной в городе лавки, нас понявшая, уже поблагодарила, почувствовав, что восстановленный фасад ее помещения привлекает большее количество посетителей.

— Поскольку мы говорим о коммерческих объектах, расположенных на первых этажах, то вправе ли Вы вмешиваться в частную собственность, к которой, как говорят, принадлежит практически вся историческая часть города? Или говорят неправду?

— Правду говорят … Эта проблема заложена, как мина продленного действия, в бюджет города надолго. Если бы мы имели не частную, а собственность города, то получали бы длительную и стабильную «арендную» прибыль, которая бы помогала решать, в том числе, и проблемы сохранения исторического наследия. Я не говорю об условиях реконструкции и фасадных ремонтах. Но история не знает сослагательного наклонения, поэтому следует исходить из реалий. А они таковы: все первые этажи исторической части города проданы в частные руки.

— А о каких реалиях мы еще не знаем?

— Например о том, что город все еще не имеет утвержденного генерального плана, который предусматривал бы стратегическое направление развития. И по моему твердому убеждению, чем иметь хоть какой план, то лучше не иметь никакого. Если бы мы придерживались иного мнения, то могли бы принять документ, разработанный киевскими подрядчиками, с которыми заключило договор предыдущее руководство. А этим планом, например, предусмотрено место для кладбища, совершенно не подходящее по санитарно-гигиеническим нормам: слишком близко расположены грунтовые воды. Так что этот план нуждается в существенной доработке, поскольку это не единственный и не самый существенный недостаток.

— Предусмотрена ли им застройка площади Народной — тема слишком обсуждаемая в нашем социуме?

— Сейчас эту идею отложили. И хотя сам автор площади предусматривал именно такое развитие событий, я считаю, что ныне следует говорить о сохранении пространства и о его благоустройстве. Идей немало, и когда они оформятся в готовый проект, мы предложим его к обсуждению горожанам.

— Есть ли в нашем городе еще такие масштабные «площади», которые стоит обсуждать? И вообще, есть ли полная инвентаризация городской территории?

— Кадастровая карта существует. Проблема в том, что реальные собственники земли, из-за экономического кризиса и по иным, чисто «материальным» причинам пока находятся в тени. Жители считают, что детские площадки и придомовые территории принадлежат им, но владельцы, получившие землю в прошлые годы, периодически «возникают», и люди с ужасом оказываются перед заграждениями, которые отделяют от них детские площадки, двор, начинается определенное общественное сопротивление …

— Действенное …

— В случае, когда есть за что зацепиться, определенные нарушения в оформлении, то да. К сожалению, аналогичные проблемы существуют даже в столице, хотя это вряд ли успокоит наших горожан.

— Какой же выход?

— В марте президент подписал закон о регулировании градостроительной деятельности. В нем есть многие вещи, которые трудно объяснить, но есть главное — он предусматривает необходимость плана развития. То есть, сначала город должен знать, что будет строиться, а потом уже решать, предоставлять ли для этого территорию. Жаль, что этот закон принимается так поздно, однако он должен существенно повлиять на ситуацию с банальным дерибаном земли. А сейчас же, скажу откровенно, если у города появится реальный инвестор, который попросит хотя бы 6 гектаров земли для возведения здания, мы не имеем, что ему предложить.

— Но мы должны найти оптимистическую тему, чтобы поставить точку в разговоре в праздничный день Вашей специальности. Очевидно, стоит спросить о мечте?

— Моя мечта — спроектировать собственный дом, но поскольку заниматься этим стоит, когда есть основания реализовать проект, то мечта остается мечтой.

— Вы уже знаете, как он будет выглядеть?

— Нет, но точно знаю, что он будет красивым и уютным. Для оптимистичного завершения разговора скажу: многие сравнивают деятельность архитекторов с целью Бога, который и создал мир. Я бы, конечно, так высоко планку не поднимал, но, что уж точно, задача архитекторов — не только строить, но и организовывать пространство таким образом, чтобы в нем хотелось жить!