Если вы не хотите зажить себе неприятностей, в разговоре с этой женщиной избегайте пренебрежения в разговоре на три темы: о румынах, о военных и о журналистах. Эльвира Килару — ведущий специалист программ на румынском языке телеканала «Тиса-1» (Флилии ПАО НСТУ «Закарпатская региональная дирекция»), румынка по происхождению, жена военного врача, журналист по призванию — человек с безупречным чувством юмора, совершенно его «отключает», когда речь заходит о самых дорогих для нее понятиях.
Предприимчивая в отстаивании принципов, нетерпима к несправедливости, просвещенная в истории, начитанная до неприличия, Эльвира Александровна сохранила трогательную способность обижаться на неудачную шутку и «бросаться на любые амбразуры», отстаивая интересы тех, кого считает оскорбленными или «затертыми» в суетно невнимательном настоящем.
Словом, именно о таких людях говорят: о таком друге мечтают все, такого врага — не пожелаешь никому! Я имею честь называть ее своим другом!
О родине
Еще до нашего близкого знакомства от коллег я услышала интересную историю. В румынских селах женщинам не годится запросто посещать местные кафе и бары. Если же мужчины услышат, что нахалка нарушила традицию, непременно возмущаются. Однако, узнав, что речь идет о «доамне» (госпоже) Эльвире, уважительно улыбаются: ей можно! Не знаю, сколько правды в этой легенде, однако верю, что немало — таким уважением пользуется моя коллега в своей национальной общине.
— Эльвира, так откуда появился этот разделение на молдаван и румын?
— Это — давняя история, вызванная исключительно, идеологическими соображениями. Я родилась и выросла в Молдове, но себя называю румынкой. Бесспорно, это — один народ, части которого после присоединения территории его массового заселения к Советскому Союзу активно навязали «особенность». С чего это началось? В первую очередь, с запрета, собственно, румынского языка и перевода письма на кириллицу. Кстати, даже российские языковеды признают, что речь идет об одном языке, а разделение его состоялось сугубо формально!
— Однако Вам удалось знать все эти нюансы с детства …
— Практически, да. Видите ли, я выросла в румынской среде, несмотря на то, что отец мой был этническим поляком. Нашим с сестрой и братом воспитанием занимался, в основном, дедушка, живший в деревне. Ему удалось сохранить книги, изданные именно на румынском языке, и по ним я училась читать …
— Это было исключение?
— Скорее, да. Запрет на «румынское», как Вы понимаете, была связан с суровыми в сталинские времена наказаниями. А их боялись все! Среди самых ярких детских воспоминаний: по радио передают информацию (радио висит под иконами), услышав которую дедушка вбегает в комнату и заставляет нас притихнуть. Прослушав ее, крестится. На наш вопрос, что произошло, отвечает: Сталин умер, и молча, выходит из комнаты …
— Для него это событие означало право читать книги на своем языке?
— Не только! Его сын, мой дядя, будучи лицеистом, поехал на экскурсию в, впоследствии, в Румынию, которую отъединили в одну ночь. Со своим сыном дедушка встретился через 4 года, войдя в румынские Ясы в составе советской армии. Его сын был во враждебной форме … На тот момент, к счастью, был подписан мирный меморандум, и бывшим «врагам» позволили целый день провести вместе. Лишь после смерти «вождя всех народов» дядя осмелился посетить родину. Поверьте, такая ситуация, заслуживающая настоящих романов, история едва ли не в каждой румынской семье …
— Однако, в высшей школе Вы учили именно молдавский?
— Да, во-первых, мы с Вами выяснили, что речь идет об одном языке! Во-вторых, нехватки в румынской литературе у меня никогда не было: дядя из Румынии регулярно поставлял и, как отличница, я имела право пользоваться закрытыми для широкой общественности библиотечными фондами.
— Почему это было важно?
— Потому что в Молдове наш язык сознательно переводили в разряд «разговорного», непригодного для использования во всех сферах человеческого бытия. К примеру, засилье российской терминологии, устойчивых выражений, отсутствие свойственных румынскому лексических новообразований … Чтобы Вы поняли, насколько это серьезно, приведу один пример. Во время очередной проверки в общежитии, перед которой мы спрятали румынские книги в постели — между простынями и матрасами — толковый словарь румынского языка я демонстративно оставила на тумбочке. Проверяющий строго спросил, почему я не пользуюсь молдавским словарем. Поскольку я знала, что такого не существует в природе, пообещала, как только он появится, буду первой, кто его купит. Но серьезного разговора с деканом избежать не удалось…
— Как я понимаю, это не единственный случай столкновения мировоззренческих принципов в этой области?
— Конечно! Я, например, посмела сказать, что любимым моим персонажем является король Стефан Великий. Об этом мой сосед по парте сообщил в «соответствующие органы», после чего получила нагоняй от влиятельного родственника, который работал в министерстве образования. Затем, пытаясь устроиться на работу переводчиком в «брендовый» туристический «Спутник», услышал вопрос, чьи — молдавские или румынские — писатели … Я ответила: «А вы видите разницу?». Конечно, на работу меня не взяли …
— Как же Вам удавалось с таким непростым, прямо скажем, характером и образование получить с отличием, и работать в академии, и, наконец, связать свой путь с самой идеологической в советские времена профессии — журналистикой?
— Ну, работала я не только в академии, скажем! Возможно. Именно благодаря этому научилась, во-первых, думать, что говорю. Во-вторых, поскольку среди моих любимых предметов всегда были психология и логика, то думаю еще, кому я и что говорю. А в-третьих, в моей жизни всегда встречались люди, которые мне помогали: не из родственных соображений или за деньги! Поверьте, в жизни хороших людей больше, чем злых!
Об армии
Заметим не только судьба, но и сама Эльвира Александровна умеет выбирать людей, умеет с ними говорить. Несмотря на ярко выраженный лидерский характер, она ловко «включает» при необходимости, дипломатический талант, журналистскую харизму, женский шарм, и даже женскую беззащитность. И все эти качества — полученные ею скорее не жизненной практикой, а непростым и счастливым для нее опытом главной для нее профессии — самоотверженной жены военного врача и мамы двух красавцев-сыновей.
— Я знаю, что большой и непростой период Вашей жизни прошел на БАМе. Как жилось в суровых сибирских морозах после солнечной Молдовы?
— Ой, очень трудно! Если честно, после работы и дороги домой я с полчаса стояла в коридоре и плакала, прежде, чем зайти в квартиру! Что Вам сказать? Холодно! Очень холодно! К примеру, холодильников не было, в принципе — не нужны: пельмени замерзали после лепки «естественным путем». Муж перешил из военного «тулупа» мне куртку, я носила валенки натягивала под одежду все, что могла. А старший сын плакал ночью, что замерз — под его кроватью мы обнаружили настоящую ледяную гору. Тогда нам поменяли квартиру … Что сделаешь — жена военного должна идти за мужем!
— Наверное, не только неприятные воспоминания …
— Ну, Вы попросили сравнить … Конечно, нет! Главное тепло связано с воспоминаниями о людях, которые там жили. Что такое Сибирь? Это, в основном, потомки русской, украинской интеллигенции, высланной на поселение. В конце концов, жестокие природные условия заставляли кучковаться людей. За одной стеной нашей квартиры жили украинцы, за другой — буряты. Нет у меня сегодня мяса — даст бурят. А украинцу предложим поделиться свежатиной, которую мой муж принесет с охоты …
— Муж — охотник?
— В прошлом. Это был непродолжительный, взрывной период в его жизни. В целом же он — настоящий защитник природы и никогда не позволит себе навредить любому животному.
— А чем занимались тогда Вы, кроме понятных всем материнских и «женских» забот?
— Видели бы Вы выражение лица заврайоно, когда он после восторга от моего «красного» диплома вчитался в профессию: «преподаватель молдавского языка»! Что я буду с Вами делать?», — вскрикнул. Но я владею французским, хорошо знаю русскую литературу, историю … Словом, назначили меня в школу рабочей молодежи. Это — люди разного возраста, не получившие среднего образования.
— Трудно было?
— Вы знаете — не могу сказать … Хотя приходилось ходить в депо, на другие места работы: уговаривать, позорить за то, что не ходят в школу. Но, когда меня на определенный период перевели в школу, подменить коллегу, я попросилась обратно: все же со взрослыми людьми, мне показалось, работать проще.
— То есть, до переезда в Закарпатье Вы занимались работой в школе?
— Вообще опыт работы в стандартной школе составляет чуть больше года. Хотя «школы» было достаточно! К примеру, был в моей преподавательской жизни период работы в школе заведения закрытого типа.
— ???
— Да, это была мужская колония, в которой содержались люди, совершившие преступления разной степени тяжести.
— Страшно было?
— Страшно … Хотя, однажды, после возвращения из БАМа, в дверь нашей квартиры позвонил крепкий мужчина с огромнейшим букетом цветов. Это был мой бывший «ученик», который узнал о моем приезде и был уже освобожден. Он пришел со мной поздороваться. Так что и такие люди были в моей жизни…
О работе
Среди людей в ее жизни — президенты и губернаторы, министры и государственные секретари, писатели и сельские труженики. Все они попадали либо в круг ее журналистских профессиональных интересов, либо общались на международных переговорах посредством ее перевода. Поэтому Эльвира Килару — человек, известный не только на закарпатских и молдавских территориях, но и за пределами страны. Среди ее друзей — ведущие румынские журналисты всего мира.
— А почему Вы не поступали на журналистику?
— А такого факультета не было в то время в Кишиневском университете! Впоследствии мне предлагали перейти на него, но я решила «дойти до конца» со своими. Хотя журналистский опыт начался у меня со школьной стенгазеты, а затем время от времени я писала в разные издания. Уже здесь, на Закарпатье, куда перевели служить мужа, узнав о редакции программ на молдавском языке для румын Закарпатья, пришла устраиваться на работу. Тогдашний руководитель телерадиокомпании Дмитрий Воробец, познакомившись, сказал: «Иди, работай!». Месяц присматривалась и начала работать.
— Традиционный вопрос о первом материале…
— Давайте, я лучше скажу о самом памятном. В селе Среднее Водяное мы отсняли слепую бабушку, которая одиноко жила на вершине горы и каждый день ходила за водой, ориентируясь по колючей проволоке, натянутой в ее дворе. Председатель сельского совета просил не позорить село, показывая эту нищету, но нам показалось невозможным молчать! Буквально на следующий день после показа фильма, старушку забрали в деревню, в настоящую семью, в хорошие условия. Это — действенность журналистики!
— Большой переводческий опыт добавил Вам проблем или удовольствия?
— По-разному складывалась … Конечно, были очень сложные в дипломатическом смысле переводы, были технически сложные. Здесь главное, даже не дословно переводить, а передавать смысл сказанного. Люди сгоряча могут «ляпнуть», могут сказать лишнего, главное — очень ответственно осознавать: от твоей внимательности, готовности, знаний порой зависит немало …
— Приходилось иметь дело с секретными темами?
— Приходилось подписывать обязательства: Обязательства Молчать! Люди — разные! Я — переводчик-синхронист. И если мой собеседник владеет словом, то можно с начала предложения понять, что он скажет дальше. А иногда приходилось слушать абзацы, и так и не до конца понять, что же он хотел сказать. Всегда непросто!
— Мне кажется, что в 80-е годы телевидение — в общем, мощная сила и люди, которые здесь работали, пользовались большим авторитетом!
— Вы намекаете на «звездность»? От этой болезни я получила хорошую прививку еще в школе. У меня была замечательная учительница русского языка и литературы, благодаря которой, кстати, я обожаю русскую литературу! Поскольку я с 5 лет общалась с русскими детьми, которых было много в нашем городе, то русским я владела едва ли не лучше всех в школе и всегда тянула руку для ответа. Так вот она мне сказала: «Есть такая русская поговорка: против овец ты — молодец, но против молодца — и сам овца! Помни, Эльвира, ты не знаешь всего!». Эти слова я запомнила на всю жизнь!
Писать интервью с Эльвирой Килару — дело сложное. Увлекательных историй из ее жизнь не вместят полосы ни одной газеты; метафоричности и многоязычия ее высказываний не передаст, пожалуй, ни один журналист; готовности рассказывать о любимом мужчине и лучших в мире сыновьях не выдержит даже самая внимательная подруга. Однако, несколько цитат, несколько фрагментов, несколько эпизодов интересной и насыщенной жизни интересной личности закарпатского медиа-пространства, я очень надеюсь, убедили читателя в том, что мое предвзятое интервью вполне оправдано объективной не заурядностью моей любимой собеседницы!
Залишити відгук
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.