Василий Линтур: Я рад, что сейчас на пенсии

Административная элита четко делится на начальников и руководителей.Первые — командуют, другие — управляют. Усилия первых направлены, главным образом, на сохранение себя, любимого, в взлелеянном в мечтах кресле, другие стремятся делать дело, оставив в нем после себя хорошую память.Именно эти, последние, получают славу хозяйственников, которых жаждут иметь в своей команде дальновидные менеджеры, и которых боятся подпускать горлохваты, чтобы не потерять «начальственный» имидж на фоне настоящих профессионалов. Заслуженный энергетик Украины Василий Линтур, по определению многих бывших коллег — и тех, что были «под» или рядом и «над» ним, — относится ко второй категории. Выпускник Ленинградского вуза, имеющий за плечами трудовой стаж и службу в армии, опыт работы в горисполкоме, занимался ключевыми отраслями региона в качестве заместителя разных глав областной администрации. Деловой — до жесткости, трудолюбивый — до самоотдачи, он и сейчас внушает, если не страх, то однозначно — уважение всем, кто знал, слышал, видел, каким и у кого авторитетом был и остается Василий Петрович Линтур, ныне — пенсионер.
— Как живется сейчас пенсионеру Линтуру?
— Хорошо. Я не могу причислить себя к классическим, так сказать, пенсионерам. Я являюсь представителем Службы международных перевозчиков на Закарпатье, частенько бываю и в администрации, и в областном совете, решая те или иные вопросы. Активно интересуюсь всем, что происходит в стране и регионе. Поэтому — все в порядке!
— Смотрите новости?
— Не на всех каналах. Если человека интересует, кого убили на этот раз, то это — к одним, если что-то серьезное — то следует обращаться к другим каналам. Обязательно смотрю закарпатские новости. Мне интересно, что и как происходит, и обращаю внимание на те проблемы, с которыми приходилось бороться еще нам, но они до сих пор остались нерешенными.
— Время изменилось и решать проблемы очень трудно …
— Трудно было всегда. К примеру, я не разделяю мнения тех руководителей, которые убеждают, что не имеют достаточного влияния на отрасли, которые непосредственно подчиняются столице. Неправда. В свое время такого руководителя вызвали в соответствующий кабинет и напоминали, в какой именно парторганизации он стоит на учете. Сейчас есть налоговая, милиция, СЭС — достаточно рычагов, чтобы напомнить, где работает человек, кто работает «на нее», на чьей земле делается дело. Другое дело, что в свое время я не допускал приватизации облэнерго, газовых предприятий — категорически не согласен, что стратегические отрасли, от функционирования которых зависит безопасность страны, можно отдавать в одни чьи-то руки. Ну, это так, к слову.
— Так почему же сейчас не используют «рычаги для влияния»? Мешает отсутствие желания?
— В первую очередь, отсутствие опыта. Речь даже не о возрасте, а собственно — о знании дела. Я не так много работал на производстве, но начинал с низов и прошел всю «карьерную» цепочку: от электромеханика участка поставки до главного инженера предприятия. Поэтому, знаете, мне трудно было «навесить» или «впихнуть», как говорят сейчас. И не только я.Тогда, в те времена, которые так критикуют, достичь чинов было непросто, но если ты их достиг, то знал и умел многое. Сейчас же, как мне кажется, выбор идет не по профессиональным, а по партийным и родственным принципам.
— Вы имеете в виду, что ранее в административных должностях не было политики?
— Я считаю себя администратором. Так сложилось, что 27 лет я посвятил государственной службе. Но занимался базовыми отраслями: энергетика, промышленность, транспорт, строительство … Кто-то занимался политикой, а кому-то надо и работать.
— Поэтому Вам удалось «удержаться» при таком количестве голов администрации?
— Я работал при 5, как сейчас говорят, «губернаторах»: Волощук, Краило, Устич, Балога, Москаль. Раньше была такая система: когда приходил «новый», все заместители предыдущего писали заявления на увольнение, если новый руководитель считал необходимым, предлагал писать заявление на прием. Те же, кто такого предложения не получил, оставался «на улице».Только Геннадий Москаль, предложив всем написать заявления, сказал: «Линтур, если хочет, может писать сразу 2». Иван Михайлович Ризак, который «вырос» при нас, такого предложения мне не сделал, хотя тогда оставалось мне 1,5 года до пенсии …
— Обиделись?
— Сначала было обидно, но потом я даже обрадовался. Не испачкался.. Хотя не знаю, как бы я работал в условиях, когда заместители, как мне рассказывали, по полдня ждали в приемной. Я привык открывать дверь «самого» сразу, поскольку считаю, что проблемы, с которыми к главы идут его «замы», не могут подождать, в отличие от людей.
— Но решать их приходилось не только в ужгородских кабинетах?
— Когда премьер-министром был Валерий Пустовойтенко, я в Киеве бывал ежедекадно. Бывало, в неделю — по два раза. И не только Киев, ведь многие профильные министерства находилось в Москве … И тогда приходилось слышать: мы написали письмо в министерство. Ну, и что? Чиновник-бюрократ положил «под сукно» и можешь ждать! А вот, чтобы его прочитали, да еще и приняли в дело — поезжай, договорись, убеди! Ну, а для этого нужно иметь опыт.
— А как же: «портфели», ящики закарпатского коньяка?
— Портфели в своей практике не носил, а корчаги с вином были — врать не буду. Например, до 30% средств при строительстве заводов могло быть направлено на социальную сферу. Ну, это ДО 30%! А чтобы они были и направлены, и выделены, нужно было постараться. А это — дороги, детские садики, школы. Например, благодаря «Турбогазу» в Ужгороде построен целый жилой квартал! К тому же нам с директором пришлось поработать — будь здоров! Кстати, очень нам тогда помогал тогдашний премьер Черномырдин — интеллигентнейший и добрейший человек, который очень много сделал для Ужгорода, в частности. А ужгородские директора которые были тогда: Тлехас, Плоскина, Ознобкин, Ляшенко — глыбы! С ними считались все столицы! Меня на одних из выборов спросили: а что вы оставили после себя в Ужгороде? Я предложил сесть в машину и показать — стесняться моему поколению нечего.
— Все же трудным, по моему мнению, был период, когда Закарпатье страдало от наводнений …
— Ну, это 98, 2001. В 98-м в Закарпатье приехал Кучма. Сразу после визита на Закарпатье, он собрал Кабмин, посадил меня возле себя с задачей озвучивать проблему, а сам тут же давал указания министрам. Очень нам помог!
— А как же с информацией и сплетнями о нарушениях и злоупотреблениях?
— Вы знаете, очень хитрая формулировка: нецелевое использование средств. По-моему, придумано для шантажа «неугодных». Например, мы запланировали, что нам нужно для ликвидации, а 2 — вертолетов оказалось недостаточно для того, чтобы доставлять продукты и медикаменты людям, отрезанным большой водой. Тут же откликается тогдашний министр МЧС Кальченко — помогает машинами, а их нужно дозаправить во Львове — не предусмотрели. Или скажем, строим жилье всем симметрично: фундаменты, стены … — нехорошо! Министр финансов Митюков, был такой, говорит — надо было строить по одному. А как объяснить людям, что Иванову дадим дом сейчас, а Петрову — через полгода? Это же так только в министерстве можно объяснить. Кто, как не руководитель, знает, куда в первую очередь следует направить средства! А после озвучивания «нецелевое» использование у людей создается впечатление, что кто-то положил в карман. Конечно, были нарушения — на уровне сельских голов — все живые люди, у которых братья, кумовья, друзья были среди потерпевших. Что ж, человеческий фактор всегда имел и имеет место.
Человеческий фактор Линтура учитывают и сейчас. Бывшие ужгородские подчиненные, встречая экс-заместителя городского головы признаются: когда видят его, первым делом панически вспоминают, убрали ли территорию вокруг своего учреждения, напрочь забывая, что соблюдение такого требования от них сейчас не требуют. Он в свое время и требовал, и контролировал. К разговору с Линтуром тщательно готовятся — поговорить ни о чем он всегда имел с кем, есть с кем  и сейчас, однако мемуары писать не готов — слишком многое из того, что знает, может затронуть сейчас «властьимущих». Однако — не боится, потому что искренне радуется, что сейчас — на пенсии. Говорит не знает, как бы смог работать в нынешних условиях … Больше не говорит — то ли собеседники не те, то ли устал … Но, равнодушным к жизни еще не стал и обязательно пойдет на выборы голосовать за неожиданную для многих партию. Какую — говорить не уполномочивал, поэтому …