Главный архитектор: точка невозврата не пройдена!

«Было время, когда я просто не хотел ходить по улицам Ужгорода», — говорит главный архитектор областного центра Петр Сарваш, который убежден, что город еще можно спасти и сохранить его исторический облик.

  "Площадь Народная — это нецивилизованный подход"

— Кто такой Петр Сарваш?

— Коренной житель Ужгорода и патриот Ужгорода. И это на самом деле единственный присущий мне патриотизм. Такой немного переразвитый локал-патриотизм. Возможно это связано с тем, что вся моя семья родом из Ужгорода, то есть наши корни здесь, в этом городе.

Что вам еще о себе рассказать? Учился сначала в Ужгороде, потом в Львовской Политехнике окончил архитектурный факультет, вернулся домой, с тех пор работаю на разных должностях. Был я и на административных постах, участвовал в проектной работе. Но прежде всего считаю себя практикующим архитектором и только потом администратором, или общественным активистом. Вижу это так: каждый человек должен уметь что-то сделать сам, хоть улицы грамотно подметать, иметь владеть ремеслом. Тогда он может понять других и оценить их работу.

— Ужгородцам вы, наверное, больше известны своей активной работой в ОО "PRO URBE", расскажите немного о своей общественной работе?

— Более или менее активно мы начались этим заниматься 3 года назад. Главный архитектор области Андрей Жига, подбросил нам интересную идею, которая воплотилась в создании рабочей группы, занимавшейся подготовкой материалов для создания заповедника на Замковой горе. По тем временам думалось, там можно было сделать историко-архитектурный заповедник. Но мы понимали, что такая поддержка не будет вечной, кроме того, было много отчетов, писанины, хотя мы и работали на общественных началах. Нам это надоело и мы фактически из тех же членов рабочей группы, создали общественную организацию, потому что понимали, что политическая ситуация постоянно меняется, а мы должны заниматься тем, чем должны, независимо ни от чего. Поэтому была создана общественная организация "PRO URBE", которую я возглавил и был ее инициатором.

— До этого вы уже имели какие-то наработки по защите исторического наследия города или начинали работу с нуля?

— На самом деле первая наша действенная работа была еще 20 лет назад. Я тогда работал в областной архитектуре и нам тогда показалось, что надо Ужгород защищать опережающими действиями. Тогда как раз началась приватизация жилья и нам, как ни странно в то время, удалось даже добиться моратория на приватизацию пока мы не разработаем программу охраны и реабилитации исторического центра. Поэтому мы взяли фотоаппараты, команду и начали работать по каждому объекту отдельно. По состоянию на 1991-93-й год мы полностью зафиксировали состояние исторической застройки Ужгорода. В итоге составили перечень исторически ценных объектов, на которые предлагали, при принятии решения о приватизации, разработать соответствующие паспорта, как на архитектурно ценный объект.

— И как в итоге продвигалась работа?

— Нам удалось только два таких паспорта вручить в руки счастливых владельцев квартир. На Духновича — это дом с химерами. Хотя и он не сохранился, там уже заменили столярку. И еще один дом на улице Лучкая. Но потом было вето главного архитектора области, нам сказали, что мы занимаемся незаконными действиями, потому что нельзя заставлять людей, которые имеют право на приватизацию, во все это влезать. Но, к счастью, у нас осталась куча материалов, около полуторы тысячи фотографий. На время отстранились от этого, потому что следующим властям, не очень было интересно то, чем мы занимались. И вот когда, два или три года назад создали рабочую группу, мы вспомнили, что у нас есть большие наработки и начали понемногу заниматься этим более серьезно, но тоже только на общественных началах.

— А дальше было "PRO URBE" и борьба за площадь Народную?

— Да, наступил маленький переломный момент. И началом этого процесса как раз стала площадь Народная. Для меня, честно говоря, было удивительно, что такие страсти клубились именно вокруг этой площади.

— Имеете в виду власть или общественность?

— И те, и другие. Ведь сегодня она такая, а завтра другая, ее можно довольно легко переделать и вернуть к первоначальному виду. А рядом просто уничтожаются на глазах целые комплексы. И никто по этому поводу не поднимает такой шум. Возможно это потому, что площадь является символом. То есть, кто и как относится к площади — это определенный показатель. Очень странно к ней относилась власть. А могла же себе получить достаточно много положительных пунктов, если бы отказалась от идеи с самого начала. Видно в той системе, существовавшей тогда да и сейчас, не было принято политикам отказываться от своих решений. И это самое страшное: человек даже понимая, что творит зло, не может остановиться. Конечно, не менее важна и сумма тех средств, которые были закопаны в площадь и заранее уже поделены.

— Сейчас на площади Народной все же продолжаются какие работы. Будете ли вы сейчас реагировать и влиять на ситуацию?

— Свое отношение к этой площади Народной я не поменял — как я это считал абсолютной тупостью и нецивилизацийним подходом, так и буду считать. В конце концов, я не верю, что с таким подходом, даже тот фонтан будет нормально работать, когда рядом уже проваливается брусчатка. Не верю, что в порядке будет держаться и зелень, потому что на это все средства не выделяются, и туда нужно специалиста. Хотите Версаль? Хорошо, сделайте Версаль, но сначала съездите туда и посмотрите, как все работает. А также не забывайте, что рядом с этим Версалем у вас будут заброшенные фасады, облезлая штукатурка, масса кондиционеров, пластиковых окон и т.д. в домах, которые имеют колоссальную ценность.

— Какие здания имеете в виду?

— Весь Галагов — это уникальный ансамбль, которого нет больше нигде в Украине. Даже в центральной Европе! В свое время в Ужгород приехали архитекторы со всего мира и творили здесь чудеса. А мы относимся к этому, как к некой обычной хрущевке. Денег, которые вкопали в площадь Народную, хватило бы на полное озеленение партерных зон на улице Довженко. Ведь все это сейчас в жутком состоянии. А потом не забыть, что за всем этим надо еще и ухаживать, а не только посадить. После этого всплыла бы сразу же проблема фасадов.

Фрески в Горянский ротонде могут исчезнуть уже через 4 года …

— Где-то с месяц назад, когда на улице Волошина у всех на глазах ребята из флекса выломали старые окна города — это стало для меня болезненным шоком. Восемь окон и балконные двери — первый дом по улице Волошина 18 столетия. Это замечательная столярка, еще такая, которая открывается и снаружи, и внутрь. Вот это было маленьким доказательством того, что мы корда-то жили в одном культурном поле с европейскими странами. Думаю, что в 18 веке мы не были хуже Швейцарии. Это памятник тому, что мы жили в нормальной среде. Вот почему важно сохранять памятники. Это напоминает, что здесь корда-то была нормальная жизнь. Каждая вторая кофейня в городе почему-то вывешивает фотографии старого Ужгорода, а чего лучше сохранить кафе, как в старом Ужгороде?

— Почему государственные органы, занимающиеся вопросами архитектуры, имеют так мало полномочий?

— У нас корда-то был отдел охраны культурного наследия, почему он исчез — неизвестно. Сейчас обязательно хотим его вернуть. Соответствующий проект решения уже есть. И я надеюсь, что уже скоро будем иметь структуру, которая сможет активно действовать и вмешиваться во все эти процессы.

— У нас хватит специалистов, которые смогут взяться за такую ​​работу?

— Думаю, что да. Впрочем, даже если не хватит, то будем консультироваться с теми, кто будет нам нужен. Ведь желающих помогать хватает. В частности с нами готовы работать венгерские реставраторы. А это действительно абсолютные профи. Недавно мы с ними ездили на Горянскую ротонду, в которой местные жители, пытаясь улучшить ее состояние, приводят к разрушению фресок 13-14 века. И, поверьте, очень трудно на них повлиять. Приехали специалисты, которые готовы были отвезти общину на экскурсию в Венгрию, чтобы показать, как работают и доказать, что они не хотят навредить.

— Как отреагировали местные?

— Совершенно удивительно. Нужно было написать письмо-обращение к нам, ведь мы не можем прийти и сами работать. Так его нет до сих пор. И это только один штрих к нашей обыденности. Люди свое дело сделали: они выложили площадку у Горянской ротонды бетонными элементами мощения, лестницы из натурального андезитового цельного камня разобрали и сделали бетонные. Но это еще полбеды, потому что все можно разобрать. Однако они по внешнему контуру забетонировали же ротонду. И фундамент, который до сих пор дышал и было куда отдавать влагу, задохнулся. Сейчас влага начинает подниматься по стенам и достигла довольно критической отметки. И эти специалисты объяснили, что через 4-5 лет фрески осыплются …

Новый генплан сразу можно выбросить

— Если Горянская ротонда, наверное, самое ценное историческое сооружение, в таком состоянии, то мы уже не прошли свою точку невозврата в Ужгороде? Еще есть что спасать?

— У меня был такой период, когда я уже почти перестал ходить по городу. Ведь, когда мы делали описание 20 лет назад, город еще был собран, он не был такое уничтожен. Да, были первые этажи с магазинами и т.д., но в целом дома оставались целыми, окна были старые и.т.д. А потом все это начало уничтожаться, видоизменяться, и у меня была такая депрессия, что я просто не знал, куда деваться. Знаю, что и сейчас есть такие люди, которые очень болезненно реагируют на то, что происходит в городе. Но потом до меня дошло, что движется лавина, и сам ты ничего не сможешь сделать. Однако надо кричать, останавливать, хоть что-то делать, постоянно напоминать людям, ибо многие просто этого не знают.

Окно выбивается и ставится новое за полчаса. А я людям объясняю, что вы знаете, сколько нужно потерять времени на изготовление копии такого же окна. Найти время, деньги, мастеров, которых тоже уже почти нет. Однако всегда есть точка возврата. Даже после ковровых бомбардировок восстановили полностью уничтоженные Дрезден и Варшаву.

— Каков ваш план действий, который позволит уберечь Ужгород от уничтожения?

— Мы говорим сейчас о таких на самом деле мелких проблемах, но в городе есть намного более страшные вещи. Вот с одной стороны видите у меня на стене действующий генплан, а с другой — предлагаемый к утверждению, новый. Кажется, Сергей Николаевич (Ратушняк. — Авт.) инициировал разработку нового, имея еще совсем "свежий" — в 2004 года генплан города. Вот сейчас все ждут, что, мол, вот у нас скоро будет новый генплан и все будет просто круто. А ничего не будет крутого, этот генплан такой, что его сразу можно выбросить.

-?

— Видите там желтым отмечены якобы территории развития города? Их нет. Там земля уже вся роздана. Городу фактически нет, куда развиваться. Генплан по сути узаконивает то свинство, которое вершилось предшественниками. Но никакой перспективы нам не дает. Ужгород переполнен и уже дошел до границ сельских домов. За чертой город тоже застроено, преимущественно, очень низкого качества индивидуальной застройкой.

Раздавали в бесплатное пользование огромные участки земли. А теперь мы не можем себя обеспечить качественным жильем, ведь мы уже все раздали. При том, например, забыли оставить территорию для социального жилья. У нас объективно сад негде построить. Но надо — сады переполнены! Вот вернутся бойцы из АТО, где земля, которую им обещают?

И что, наверное, ужасно, нет ни одной площадки для внешних инвестиций. С чего будет жить наш город, чем будет зарабатывать деньги, куда будут ходить на работу ужгородцы? У нас же нет особых ресурсов. Геополитически город имеет просто фантастическое расположение: имеем объездную дорогу, границы, аэропорт. Вместо того, чтобы рассматривать аэропорт, как некий логистический центр, там раздали участки для индивидуальной застройки …

— Если этот генплан непутевый, что будете делать?

— Буду предлагать его не утверждать. Единственное, что нам повезло с этим генпланом, по закону, если это исторический город, должен быть историко-архитектурный опорный план в составе генплана. В частности, поэтому его и не утверждали. Поэтому в прошлом году власть просто вынуждена была заказать разработку такого плана. Кроме нас такой план, кажется, только Тернополь имеет. Он дает нам очень хорошие возможности, ведь сейчас в управление архитектуры они очень скудные. Это даст нам возможность контролировать ситуацию в пределах исторического ареала. Будут действовать достаточно жесткие правила игры. В частности, четко ограничивается высотность зданий не только в самом историческом центре, но и на подходах к нему, чтобы оставались видовые точки. Поэтому любые работы в центре будут проходить через нас, через охрану культурного наследия. Поэтому очень ждем его утверждения.