О друзьях

Теперь их у меня осталось очень мало. Правда, и раньше было не слишком много. Друзья по facebook – это совсем другая категория. Я о личных, личностных отношениях.
В раннем детстве ограничения на вольный выбор друзей накладывались запретом мамы выходить со двора. Её подход напоминал поведение квочки, оберегающей цыплят от воды. Но, все же, и так друзья были. Об этом рассказы (написанные, но еще не опубликованные ) о Серёже Дзюба и Владике Мокрани. Но с неизбежностью наступало время идти в садик, затем в школу – а как тут без друзей? И то – не постоянных – они здесь менялись: одни уходили, другие приобретались.
А вот "уличные" друзья – это когда уже мама, наконец, сняла запрет выходить на улицу – закрепились надолго, по детским меркам надолго, пока жили рядом. Однако, мы несколько раз переселялись, старые дружбы постепенно затухали, зато заводились новые.
Когда мы жили на Дайбозской (тогда Куйбышева) были мы неразлучная троица: Саша Карбованец, Ванька Ваш, и я – Бандыха, как меня они называли, сначала с поддевкой, искажая мамино Bandika. Со временем иронический оттенок выветрился. И как тогда водилось, составляли мы " команду" – повсеместное влияние " Тимура и его команды" А. Гайдара.
Саша был командиром в ранге полковника, Ваня – заместителем в чине подполковника, я – майором, да ещё почему то, комиссаром , что это такое я , конечно, не знал. Офицером рангом ниже, ввиду численного состава команды, тем более рядовых – не было. Был, естественно, и штаб: у Саши, то есть у Задоров на Винничной. Саша был из семьи знаменитых музыкантов Задоров, самым видным из которых стал композитор и профессор Львовской консерватории Дезидерий Задор. Мне он (Дезидерий Задор) запомнился особо. Я однажды разбил окно в его квартире на первом этаже большого задоровского особняка. Саша с братом Гоби и мамой – сестрой композитора- жили на втором этаже.
Ваня Ваш был сыном самой "большой" шишки Закарпатья – секретаря обкома. Жили напротив Саши на той же Винничной в одноэтажном, но просторном особняке ( конечно, в отличии от Задоров, не ими построенном).
У Саши мы бывали ежедневно, а вот к Ване попасть было невозможно. Особняк охранялся милицией, отец его, как мне казалось, тоже был человеком несвободным: уезжал и приезжал каждый раз в сопровождении трех телохранителей-гэбэшников. Охрана особняка не запускала нас даже по просьбе Ваниной мамы, женщины простой и доброй. Приходилось залазить через забор в конце большого сада. Кстати, об этом у меня есть готовые записки, надеюсь – и до них очередь дойдет.
Ко мне во двор, хоть он и не охранялся милицией, тоже проникнуть было невозможно, хозяин – Густав Горват, сварливый и строгий старик, никого не допускал: "москалей в моем дворе видеть не хочу!" Уверен, он и венгров не допустил бы ( да и Саша с Ваней были отнюдь не москали). О Házi bácsi – хозяине дома – тоже отдельным рассказом. 
Выходит как-то так, что большинство досель опубликованных текстов – лишь анонс будущих, более подробных. Боюсь, таким образом можно и не добраться до финального. Что поделаешь? Хотелось бы кратко и обо всем сразу. Не получается. 
Тут, на Дайбозской, были и другие пацаны, с которыми время от времени общался. Но настоящими друзьями все же были Сашка и Ванька. Выходило так, как в "мушкетерах" крепче всего была дружба троих. 
Перебравшись в 1954 на Первомайскую, здесь банда наша тоже состояла из постоянных членов: Йошки Загора, Ваньки Якловского и меня. Иногда к нам примыкал мой непосредственный сосед Шандор Шварц. Иногда – потому что его строгая мама Sárika néni не очень-то пускала на улицу. Отчасти о нашей дружной компашке я уже писал в рассказах " Дом на набережной" и "1956".
К сожалению, дружба наша, причем по моей вине, дружба наша прервалась. Было это в период увлечения новыми идеями, не терпящими иных, кроме них, увлечений. 
Однако со временем, году в эдак 62, схожусь ( опять таки с двумя парнями) : Тиберием Потрогошем и Энду Боднаром.
Сдружились мы в одночасье – крепко и увлеченно, как это возможно лишь в вдохновенной юности, были мы неразлучны, ходили друг к другу, в основном, ко мне, гуляли, веселились, рисовали, строили радужные планы на будущее. В одно время, даже, чтоб не расставаться , работали вместе, создав бригаду трех. Затем, правда, остались двое. Тиберий решил приобрести другую профессию. Но и тогда встречались ежедневно. До 24 ноября 1964 года. Тут на три года разделили от нас независящие обстоятельства. После чего наша дружба в несколько ином качестве продолжилась.
Энду , к сожалению, уже больше 25 лет нет с нами. 
А вот с Тиберием мы дружим по сей день. Правда, как в старости это бывает, встречаемся не так часто, но дружбе нашей это не мешает. Главное осознавать, что мы есть.

1955 год, слева улыбающаяся физиономия Вани Ваша, я в белом костюме, второй справа от меня – Саша Карбованец (4 школа)